Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса
Шрифт:
– Позор мне82, если я не открою дверь и не узнаю, правда ли то, что о ней сказано.
Он открыл дверь и увидел за ней Корнуолл и Абер-Хенвелен. И когда он открыл дверь, они разом вспомнили все зло, что с ними приключилось, и всех друзей и соратников, которых они потеряли, и все свои приключения, а главное – судьбу их господина. И с того часа они не знали отдыха, пока не добрались с головой до Лондона. И они похоронили голову на Белом холме; и это было одно из Трех счастливых погребений этого острова и причина одного из Трех злосчастных выкапываний, ибо никакая опасность не приходила
И на этом заканчивается рассказ о тех, кто вернулся из Ирландии. В Ирландии же не осталось в живых никого, кроме пяти беременных женщин в отдаленной пещере. У этих пяти женщин родилось пять сыновей, и они выросли, и задумались о женах, и решили овладеть ими. И так каждый из них женился на матери другого, и они владели страной, и заселили ее, и разделили между собою. С тех пор Ирландия делится на пять частей 84. И они осмотрели место, где было сражение, и нашли там золото и серебро, и стали богатыми85.
И здесь заканчивается эта Ветвь Мабиноги, повествующая о гoре Бранвен, что было Третьим горчайшим горем этого острова86, и о Гостеприимстве Бендигейда Врана, когда люди из семижды двадцати областей пришли в Ирландию, чтобы отомстить за зло, причиненное Бранвен, и о семилетнем пире в Харлехе, и о пении птиц Рианнон, и о Гостеприимстве Головы в течение четырежды двадцати лет.
Манавидан, сын Ллира
Это третья Ветвь Мабиноги.
Когда те семеро, о которых мы рассказывали, похоронили голову Бендигейда Врана на Белом холме в Лондоне лицом к стране франков, Манавидан, их вождь, посмотрел на город Лондон и на своих спутников и глубоко вздохнул, и скорбь и томление овладели им.
– О Боже Всемогущий, горе мне! – сказал он. – У одного меня в эту ночь нет здесь пристанища.
– Господин, – сказал Придери, – пусть это не тяготит тебя. Твой кузен стал владыкой Острова Могучих, и хотя он добился этого не по праву, не к лицу тебе затевать с ним раздор из-за земли и владений. Ведь ты – один из Трех благородных правителей1.
– Хотя он и мой кузен, – ответил Манавидан, – я не рад видеть его на месте моего брата Бендигейда Врана и не могу быть счастлив под одной крышей с ним.
– Hужен ли тебе мой совет? – спросил его Придери.
– Да, я сейчас нуждаюсь в совете, – ответил Манавидан. – Что ты хочешь посоветовать?
– Мне принадлежат семь областей Диведа2, – сказал Придери, – и там сейчас моя мать Рианнон. Я отдам тебе ее и с нею власть над всем Диведом3. И хоть не будет у тебя иных владений, кроме этих семи областей, это лучше, чем ничего. Моя жена – Киква, дочь Гвинна Глеу, и я получил эти семь областей в наследство и могу отдать их тебе и Рианнон, если тебе понадобятся владения.
– Не понадобятся, о вождь, – сказал Манавидан, – но Господь воздаст тебе добром за твою дружбу.
– Я одарю тебя лучшей дружбой в мире, если ты мне позволишь, – сказал Придери.
– Позволю, мой друг, и пусть Господь вознаградит тебя, – сказал Манавидан. – Я обязательно отправлюсь с тобой, чтобы увидеть Рианнон и ее владения.
– Ты правильно сделаешь, – сказал Придери, – и я уверен, что ты никогда не видел более разумной женщины. К тому же в расцвете лет никто не мог сравниться с нею красотой, и даже сейчас ты не разочаруешься, увидев ее.
Они немедленно отправились в путь и наконец прибыли в Дивед. В Арберте для них уже был приготовлен пир, который устроили Рианнон и Киква. И Манавидан с Рианнон сели и завели беседу, и она показала свой ум и рассудительность так, что он подумал, что никогда не встречал женщины, подобной ей.
– Придери, – сказал он, – я последую твоему совету.
– Что же это за совет? – спросила Рианнон.
– Госпожа, – сказал Придери, – я пообещал тебя в жены Манавидану, сыну Ллира.
– Я с радостью соглашусь с этим, – сказала Рианнон.
– Я тоже согласен, – сказал Манавидан, – и благодарю Бога за то, что у меня такой друг.
И еще до конца пира он взял ее в жены.
– О господин, – сказал ему Придери, – развлекайся и пируй здесь, сколько захочешь, я же отправлюсь в Ллогр4, чтобы принести клятву верности Касваллауну, сыну Бели.
– Господин, – сказала Рианнон, – Касваллаун сейчас в Кенте5, и ты можешь остаться с нами, пока он не вернется.
– Хорошо, я подожду, – сказал он, и они продолжили празднество.
И они объезжали Дивед, и охотились, и проводили время в развлечениях. Когда же они объехали весь край, то увидели, что нет страны более населенной, и имеющей лучшие охотничьи угодья, и более богатой рыбой и диким медом. И дружба между ними четырьмя за это время так укрепилась, что они не могли расстаться даже на день.
В свое время Придери отправился в Оксфорд6 к Касваллауну, сыну Бели, и принес ему клятву верности, и был принят с великой радостью и обласкан за свою преданность. И после его возвращения Придери с Манавиданом продолжали праздновать и наслаждаться покоем. Они начинали празднество в Арберте, где был их главный дворец, и оттуда объезжали свои владения7. И вот после завтрака однажды утром они вчетвером поднялись и взошли на холм в Арберте8 вместе со своей свитой. И когда они сидели там, внезапно раздался сильный гром и разыгралась буря, и все скрылось в тумане, таком густом, что никто из них не мог разглядеть прочих. Когда же туман рассеялся и они огляделись кругом, то там, где раньше были стада, дома и нивы, они не увидели ничего: ни дома, ни дыма, ни огня, ни зверя, ни человека. Один лишь дворец стоял пустой и заброшенный, и там тоже не было ни людей, ни других живых тварей. И все их спутники также исчезли, остались лишь они четверо9.
– О Боже! – воскликнул Манавидан, – где же люди из дворца и наши спутники? Спустимся скорее и поищем их!
Они вошли во дворец и не нашли там никого; они входили в залы и покои и никого не видели, и в погребе и на кухне тоже не было ни души. И они закончили праздник вчетвером, и пировали, и охотились, и объезжали свои владения, чтобы найти там дома и жителей, но не видели никого, кроме диких зверей. И когда у них кончились припасы, они стали жить охотой и собирать дикий мед и провели так год и второй, и тут их терпение иссякло.