Мачеха для дочки снежного короля

Фави Ксения

– Странно, что ты еще о ней помнишь!—Есения кричала.—Ты и думать забыл о

нас! Носился с ребенком прислуги! Твоя дочь тебя уже не интересует! Зачем ты

придумал это суррогатное материнство и перекроил нашу жизнь?! Теперь ты

вычеркнешь нас обеих из своего мира!

В прострации я качал головой. Не понимаю, почему Есения давит на то, что я

забуду Ляльку? Сказать по правде, все эти месяцы ребенок был нужен мне куда

больше.

Еся же словно боится остаться матерью-одиночкой.

– В отношении Ляли ничего не изменится, - для меня было странным даже

объяснять такие вещи,– тебе я тоже во всем помогу.

На лестнице раздались шаги. Спускалась мама.

– Жутко разболелась голова,– призналась Ольга Павловна, - Оленька кое-как

уснула. Всё искала что-то глазками. Как будто Еву! Я уже пожалела, что привезла

сюда полотна. Да и бог бысними! Кошмар.

Мама закончила бессвязную речь, взялась за виски. Двинулась к кухонной зоне,

видимо, чтобы налить воды. Еся сделала несколько шагов в том же направлении.

– Еще недавно вы обещали мне во всем помогать,– медленно проговорила она

матери,– а теперь забыли, что сами хотели, чтоб наша семья окрепла? Не думаете,

что дружба с сурмамой выйдет вам боком?

Ольга Павловна застыла на месте, побледнела.

– Я‘?.. Эм... Есения, я всегда буду на твоей стороне!

Щеки мамы пошли теперь красными пятнами.

– Хватит, - не своим голосом произнес я,– мама, прими лекарство и отправляйся

спать. Я буду с Лялькой. Есения, еще раз прости. Все обязательства по отношению

к тебе я буду выполнять в полной мере.

– Да что происходит?!– всплеснула руками мама.

Есения вперед меня бросилась наверх. Оказавшись в коридоре, я услышал щелчок

замка в нашей бывшей спальне. Хотя спокойной реакции от нее ожидать было бы

глупо. Я отправился к дочери.

Ева

Вчерашним вечером ничего не предвещало беды. Я знала, у отца Есении юбилей, и

хозяева отправятся на банкет. Никита привез детей из сада чуть раньше. Сколько

смог побыл с Лялькой. Сообщил, что его невеста должна явиться сразу в ресторан.

Сам он выдвинулся из дома загодя, чтобы заскочить за мамой.

Однако Есения все же появилась в особняке. Сейчас я понимаю зачем—испортить

полотна. Модель продумала подставу для Таськи от и до. Перед отъездом Никита

видел, картины в норме. После никого кроме нас с Тасей в доме не было. Даже

если я скажу, что приезжала Есения, модель заявит– прислуга врет. Ольгу

Павловну с ее стараниями в хобби и благотворительности молодая женщина

спокойно пустила под расход.

Я тоже ни о чем не переживала в незнании. Покормила и искупала малышек,

уложила спать. Сама почитала книгу, которую Никита разрешил взять с полки.

Задремала. В одиннадцатом часу меня разбудили крики снизу. Солировала Есения,

сама же мать Никиты пребывала в шоке. Модель кричала, что моя дочь испортила

ее свекрови благотворительный вечер.

Тасю я все время держала под присмотром. Плюс, у моей дочки есть особенность—

она не любит рисовать. Даже в саду воспитатели вздыхают. Поэтому я сразу

поняла, Еся решила бить по самому слабому месту. Да еще и подключила тяжелое

орудие - старшую Ледянскую. Честно, надавать пощечин модели мне хотелось

сразу. Но я сама вторглась на ее территорию. Да и отчего-то мне было важно

дождаться Никиту. Если бы он встал на сторону невесты, я бы совершенно точно

исчезла из его жизни. Да и веру в людей, наверное, потеряла бы окончательно.

Хозяин дома моментально разобрался в ситуации. Ни секунды сомнений, ни капли

обвинения в сторону меня или моей дочери. Даже если в первые мгновения он и

решил, что ребенок мог испортить работы его матери, он просто взял всю

ответственность на себя. Таких мужчин я раньше не встречала. Потому, наверное, и

послушалась его, приехав в уже знакомую квартиру.

Никита быстро ушел, а мы с Таськой почувствовали себя удивительно спокойно и

защищенно. Я постелила постель, мы легли и тут же уснули. Может, ощущали, что

Ник мысленно остался с нами? Хотя бы частью сердца, ведь дома его ждала

маленькая Оля. При воспоминании о малышке сжималась уже моя душа. Я только

начала налаживать ее режим! Кто теперь будет заботиться о девочке? А если мать

захочет их с Ником разлучить? Я никогда не прощу себе этого.

А, может, Никита передумал’? Помирился с Есенией‘? Видит Бог, я приму любое его

желание. Я ходила из комнаты в комнату просторной квартиры и понимала– я не

только восхищаюсь этим мужчиной. За такой короткий срок я полюбила его всем

сердцем.

Таську вымотала вчерашняя нервотрепка, и девочка крепко спала все утро. У меня

же колотился пульс, я даже лежать не могла. Прошла на кухню и поняла—

завтракать нам будет нечем. Ладно мне кусок не полезет в горло, но ребенок