Мачеха для дочки снежного короля
Шрифт:
чувствовала его нетерпение и быстрые влажные поцелуи. Он стянул с себя темные
боксеры„
Мои легкие лишись кислорода от одного взгляда на него. Этот мужчина
совершенство, везде. Бесстыдно я не сводила глаз с большого ровного
напряженного пениса. очертила взглядом каждую венку. Погладила розоватую
поблескивающую смазкой головку. Почувствовала, как меж бедер стало совсем
мокро.
– Пожалуйста, Ник.
Он улыбнулся, надел презерватив.
тела напряженный член. Мои мышцы расслабились, принимая любимого, и тут же
охватили его. Мы оба застонали от упоитепьности этого момента. Ник толкнулся в
меня, довольно быстро нарастил темп. Мы хотели хоть чуть-чуть утолить эту жажду.
Он целовал меня в висок, скулу. На ухо шептал, насколько любит. Я вторила
каждому слову, каждому движению. впивалась пальцами в крепкие ягодицы,
заставляла входить еще глубже.
– Ах...
Оргазм накрыл лавиной, сильно, внезапно. Я не сдержала громкий крик, да и не
помнила себя от наслаждения. Никита дернулся, судорожно задышал, и я
почувствовала, как резинка наполняется теплой влагой. Мужчина опустился сверху,
я гладила его плечи, ловила темп вдохов и выдохов.
– Люблю тебя,– еле слышно прошептала я то ли ему, то ли себе. Но Ник услышал.
– И я люблю тебя, родная.
Никита опустился рядом, придавил меня своим бедром. Запустил пальцы в волосы,
чуть сжал затылок, притянул к себе. У мужчины пока не было сил на поцелуи, но
его дыхание ласкало мою кожу. Я тоже хватала ртом воздух. Не раз я представляла
себе близость с этим человеком. Но сейчас понимала, я и предположить не могла,
как все будет. Ведь такого наслаждения я прежде не ощущала.
– Ты чудесный, Ник,– прошептала я без тени смущения.
Я не знала, что будет утром или завтра. Но именно сейчас мне не хотелось
стесняться его. Я желала почувствовать его своим.
– Это ты мое чудо, - тихо произнес Ледянский.
Я повернулась к нему, наши губы соприкоснулись. Его язык провел по моему
нежную линию, скользнул глубже. Мы уже привычно соединили дыхания.
– Я хочу быть с тобой, Ева, - хрипло признался Никита, отпрянув.
– Ты и так здесь, - ответила я.
Он мотнул головой.
– Жить с тобой, - сказал он,– находиться рядом всегда.
Глава 17
Меня охватила дрожь, и я приникла к нему ближе.
– А как же Ляля, Есения?..
Ник прижался щекой к моей щеке.
– Мне кажется, ты думаешь о моей дочери больше, чем родная мать, - прошептал
он.
Я лишь растерянно молчала. Мужчина приподнялся на локтях, его лицо оказалось
сверху.
– И мне ты очень, очень нужна.
Он принялся целовать мои щеки, отрывисто касаться губами губ.
– Моя хорошая, моя... Моя...
Ледянский ласкал меня, шептал волнующие слова. Я тоже скользнула руками к его
шее, затылку.
– И я хочу быть с тобой. Больше жизни.
Я не могла врать. Все эти недели я изнемогала от страсти, от нежности к этому
мужчине. Не смела даже задержать на нем взгляд, не то чтобы признаться в
чувствах. Но сейчас он здесь, со мной. Родной, теплый, ласковый. Он нуждается во
мне, и я не уступлю его никому.
Ник вновь соединил наши губы. Его ладонь легла на мою грудь, теплые пальцы
чуть сжали сосок. Я застонала, руками скользнула по его позвоночнику. Ощупала
бедра, живот. Мужчина тяжело дышал, не разрывая глубокий поцелуй. Ладонью я
почувствовала горячую бархатистую плоть, погладила, очертила пальцами. Так
нравилось касаться его. Слышать сдавленный стон.
Он приподнялся, достал еще одну резинку, надел. Развел мои бедра, сжимая
ягодицы. Притянул к себе, вошел. Медленные, ритмичные движения. Теперь мы
смаковали близость, со стонами выдыхали после каждого толчка. Я ощущала, как
он наполняет меня. Любовалась сильным телом в капельках пота, сходила с ума от
его запаха. Окончательно понимала и верила—он здесь, он мой.
Мы кончили в унисон и еще долго переводили дыхание. Не хотелось ничего больше
говорить. Казалось, все и так понятно, уже решено. Мы не сможем друг без друга, и
остальному миру придется лишь смириться. В переплетенье тел мы сладко уснули
до утра.
Никита
Мне было неловко, что я умудрился уместить в одни сутки весь конфетно-букетный
период и первую близость. Но мне не терпелось, наконец, хочу от слов перейти к
каким-то действиям. Да и просто окружить Еву позитивом. В последнее время мы
только и делали, что преодолевали трудности. А впереди еще более нелегкий путь.
В последние дни у колыбели дочери я много думал и пришел к выводу, что
правильнее всего будет строить семью с Евой, Тасей и Лялькой. В Еве я внезапно
нашел самую желанную женщину и родную душу. С Таськой мы стали лучшими
друзьями, и я с удовольствием буду выполнять все функции ее отца. Моя же
малышка... Ляля совсем не нужна родной матери.
После откровенного разговора, который перешел в разборки на повышенных тонах,