Мачеха в хрустальных галошах
Шрифт:
Виктор Николаевич присел около дивана и щелкнул пальцем по оригинальной «обуви» девочки.
– М-да!.. Необычно. Неясен смысл произошедшего. Какую цель вы преследовали, натягивая на ноги девочки данный предмет?
– Она сама это сделала, – заканючил горе-папаша.
– А ты где был? – налетела на парня Вера. – Телик глядел? Пиво пил?
– Я веду здоровый образ жизни, – начал отбиваться отец, – не курю, спиртное не употребляю. Работал у компа, а Алиска рядом ходила. Потом она есть попросила, и я ей бутеры сделал
– С чем? – подскочила Оля. – Вы кормите малышку рыбными консервами?
– Едкий лук тоже не лучшая пища для детского желудка, – неодобрительно заметил Виктор Николаевич. – А копченые шпроты в масле – удар по юной печени.
– Это что за мать такая? – зашумела Оля. – Ей лень девочке кашу сварить?
Алиса сморщилась и заплакала.
– Во! Видели? – скривился Петр. – Как слово «каша» услышит, концерт закатывает. Ненавидит она скользкую овсянку, гречкой давится, рисом плюется. Люська на ужин овощи с курицей оставила, так Алиска по тарелке рукой стукнула и все на пол вывалила. А шпротики схомячила за милую душу, головку репчатого, как яблоко, сгрызла. Моя генетика, я тоже шпроты и лучок обожаю.
– Надеюсь, кроме аппетита, от вас ребенку ничего не передалось, – пробормотала Оля.
– Выньте ей ноги, – заныл Петр.
– Я дантист, – пояснил Томилин, – вам лучше в травмпункт обратиться, он через два дома.
– Только что оттуда, – вздохнул незадачливый родитель. – Там очередина на всю ночь, работает одна баба, злющая, как седьмой сын вурдалака. Я про паралич сказал, врачиха нас сразу в кабинет позвала, вперед всех, увидела ноги Алисы и как завелась ругаться! Обзывалась по-всякому. Обидно. В коридор выперла, велела ждать. А там сто человек. Люська домой через полтора часа придет. Ох, она меня прибьет!
– И правильно сделает, – фыркнула Вера.
– Снимите банку, пожалуйста, – застонал парень. – Разбейте ее, что ли. Хотел сам по баллону тюкнуть, да Алиска не дала. Увидела, что папка молоток в руки взял, и завыла сиреной.
– Похоже, малышка умнее отца, – сделала вывод Оля. – В отличие от вас, сообразила: если стекло разбить, осколки ножки порежут.
– Не, она просто инструментов боится. Наш дедушка один раз гвоздодер в бабушку бросил, но попал в буфет, – бесхитростно пояснил Петр. – Не по-детски грохнуло! Посуда в клочья!
– В осколки, – машинально поправил Виктор Николаевич. – Дайте-ка подумать, что предпринять…
– Пусть топает в травму и сидит в очереди, – рассердилась Оля. – Если ему жена вломит, то очень даже правильно.
– Надо начальника слушаться, – подольстился к Томилину Петр. – Умный он у вас мужик.
– Масло есть? – спросил Костя.
– Сливочное? – заморгал папаша. – Не знаю, чего дома в холодильнике валяется. Но могу сбегать, поглядеть. А зачем вам масло?
– Проголодались, хотим поужинать бутерами со шпротами, – огрызнулась Оля.
Петр
– Любое подойдет. Вазелиновое, например. Или обычное подсолнечное.
– Хорошая идея, – похвалил Виктор Николаевич, набрасывая на ножки Алисы одеяло.
– Лучше гель для рук! – оживилась Оля. – Масла у нас мало, а мыло в десятилитровых канистрах закупаем. Сейчас притащу непочатую бадейку.
– Помогу вам, – галантно предложил Костя.
– За фигом гель? – вытаращил глаза посетитель. – Разрежьте банку скорей, у вас должны быть напильники, вы же ими зубы обтачиваете.
Оля сложила руки на груди.
– Некоторым папочкам очень хочется напильничком по клыкам провести. Прямо руки чешутся!
– Ольга, ступай… – начал Томилин.
Договорить он не успел. Входная дверь распахнулась, в холл ворвалась блондинка в мини-юбке, обтягивающей кофточке с вырезом до пупка и босоножках на каблуках высотой с Эмпайр-стейт-билдинг, самый известный небоскреб Нью-Йорка.
– Помогите! – закричала она, прижимая к себе нечто, завернутое в голубое одеяльце. – Спасите! Врача! Пожалуйста! Меня сегодня похоронят! Зароют в землю!
Глава 24
– Усопшего хоронят на третьи сутки, – спокойно поправила ее Вера. – Прекрасно выглядите, надгробный памятник вам без надобности.
– Это пока Марии Сергеевны дома нет, – всхлипнула девица. – А как с работы явится, мне секир-башка будет, свекровь голову откусит.
Из-за спины красавицы выглянул мальчик лет семи-восьми.
– А вот и неправда! Баба Маша не может шею перекусить, у нее передние зубы шатаются. Они на железных палочках, бабуля, если печенье берет, всегда его на малюсенькие крошки ломает. Ниче с твоей башкой, Ленка, не случится.
Блондинка лягнула ребенка.
– Молчи! Все из-за тебя!
Паренек накуксился, стал шмыгать носом.
– Убедительно попрошу присутствующих соблюдать тишину и спокойствие, – объявила Оля. – Здесь не вокзал, не аэропорт, не распродажа носков, а стоматологическая клиника. Девушка, объясните, что вы хотите. Мы вообще-то очень заняты. Если вы с острой болью, то сядьте на диванчик, доктор вами непременно займется.
– Острая, очень острая! – затрещала Елена и снова пнула мальчика. – Острее не бывает! А все он…
– Не следует бить сына, – рассердилась Вера. – Даже если он вам зуб сломал, по отношению к ребенку необходимо проявить терпение и понимание.
– Вы чего? – возмутилась блондиночка. – Мне не сто лет, Вовка-идиот мой брат.
– Сама дура, – не замедлил с ответом пацан.
– Это я, что ли, гидравлические ботинки для Фроси придумала? – заорала на него Лена. – Мне в голову пришла идея научить ее скакать как седьмой сын вурдалака?
– Вау! Вы тоже фильм «Семья монстрозомби» видели? – обрадовался Петр.