Мадам Помпадур. Некоронованная королева
Шрифт:
Бине прислал слугу с очередной записочкой от короля с напоминанием о бале-маскараде. «Я буду тисом». Людовик предупреждал, в каком он будет костюме, неужели он полагает, что никто не догадается? Смешно, как ребенок…
Но у Жанны были не только приятные новости и размышления, но и тяжелые. Приехала мадам Пуассон, и дочери совсем не понравилось то, как она выглядела. Бледное лицо, которое не оживлял даже толстый слой румян, в глазах боль…
– Что, мама, что с вами?!
– Не беспокойся, ничего страшного, просто стало что-то болеть внутри. Вероятно, это из-за холодной зимы, уже пришла весна, и скоро все пройдет.
Мадам Пуассон улыбалась, стараясь скрыть боль, но это плохо удавалось.
– Расскажи лучше о себе. Король уехал, как ты думаешь, он вернется к тебе?
Жанна жестом показала на три письма, лежавшие на столике:
– Это свидетельства того, что он не забыл обо мне.
– Жанна, тебе трудно с ним?
Дочь вздохнула:
– И легко, и трудно одновременно. Я люблю, и потому легко, но король ненасытен, поэтому трудно.
Мать кивнула и принялась рассказывать о всевозможных средствах поддержания своего и мужского желания. Жанна старалась запоминать.
– Я научу тебя готовить суп из сельдерея и шпината с трюфелями.
Король с интересом разглядывал свою будущую сноху, а все остальные короля. Невеста дофина его величество совершенно не впечатлила, она была на три года старше жениха, рыжая, с некрасивым, почти грубым лицом, держалась высокомерно… Людовику вдруг страшно захотелось вогнать в краску и ее, он даже открыл рот, чтобы сказать что-то непозволительное, но тут увидел взгляд Луи-Фердинанда, и рот закрылся сам по себе. Дофин смотрел на будущую супругу совершенно счастливым взглядом!
Ему понравилась рыжая дылда? Если это так, то ради бога! Пусть будет счастлив хотя бы до рождения первенца, потому что ложиться в постель с женщиной, которая тебе категорически неприятна, трудная задача. Оглянувшись на собственную супругу, Людовик на мгновение даже вытянул губы трубочкой, словно в раздумье. А ведь и Мария Лещинская не была ни красавицей, ни совсем юной, когда он вот так же потерял от нее голову. Это хорошо, что дофину нравится его невеста, и наплевать, если не нравится остальным. Были бы счастливы.
Венчание проходило в придворной церкви, торжественный выход молодых – в Зеркальной гостиной, куда их вывел сам король. Толпа придворных и специально приглашенных с вожделением глядела, как разодетый в пух и прах Людовик XV шествует впереди пары молодоженов, выглядевших куда менее внушительно и интересно. Да, такого короля трудно было затмить, а увальню дофину и его рыжей дылде и вовсе невозможно. И все же придворные шептались о том, что Людовик-младший становится все больше похож на отца.
– Ах, нет, только внешне!
– Он действительно неуклюж и вовсе не галантен, от дофина комплимента не дождешься.
– Его величество тоже не был слишком галантен в его годы…
– О да! Зато потом…
– Может, и дофин также?
Дамы прятали свои лукавые улыбки за веерами, невольно вспоминая, что король, кажется, закрутил интрижку с незнакомкой в Париже. А еще о том, что назавтра назначен большой бал-маскарад в Версале, куда будут допущены очень и очень многие. Его величество обещал не просто быть, но и быть в костюме. Как интересно…
Женщины ревниво оглядывали друг дружку, дамы интересовались тем, в каком костюме будет подруга или соперница, но каждая притворно устало махала ручкой, мол, ничего особенного, пастушкой или кем-то похожей…
Уже было известно, что дофину и дофине заказаны костюмы пастушка и пастушки. Честно говоря, пастушки получались излишне упитанными, но кто же критикует наследников престола? Королева переодеваться не намерена. А вот король… Его величество задумал нечто, об этом двор уже знал и потому не мог дождаться бала.
Оперу в тот день слушали невнимательно, и ужин прошел быстро и не слишком весело. Двор жил в предвкушении завтра…
Толпа оказалась огромной, в Геркулесову гостиную допустили всех, кто был в костюме и маске, – это позволило попасть в Версаль и тем, кто никогда там не бывал раньше. Жанна порадовалась, что смогла приехать пораньше и укрыться в квартирке у Бине, иначе пробраться сквозь множество желающих лицезреть королевскую семью было бы невозможно.
И вот выход королевской семьи. Королева Мария, как и обещала, просто в роскошном парадном платье, а дофин и дофина нарядились пастушками. Все шеи вытянулись, пытаясь разглядеть короля позади его семьи, но там никого не было. По залу пронесся едва ли не вздох разочарования, неужели его величество не посетит бал?
И вдруг… двери зала со стороны королевских покоев распахнулись и через них выбежали целых восемь совершенно одинаковых… тисовых дерева. Толпа ахнула. Костюмы сшиты мастерски, маски закрыли не только глаза и нос, но и щеки до самого подбородка. Ясно, что это и есть выдумка короля, но как отличить его среди восьми тисов, если они почти одного роста и телосложения, а за щеки заложены орешки, чтобы изменить голоса?
О… Его величество действительно мастер шутить!…
Голос Бине над самым ухом Жанны, одетой в простой, без всякой вычурности костюм Дианы-охотницы, произнес:
– Третий справа…
Жанна быстро приметила расположение «ветвей» на костюме дерева, чтобы потом не спутать с другими. Сама она не слишком старалась нарядиться, заметно выиграв от этого. Среди разряженных в пух и прах многочисленных пастушек и пастушков мадам д’Этиоль выделялась стройностью фигуры, мало скрытой легким нарядом, нежностью кожи и особенно грацией. Блеск множества украшений придворных дам не затмил блеска глаз из-под маски Дианы, а тщательно затянутые корсеты не сумели сделать талии их обладательниц столь же тонкими, какой могла похвастать эта богиня безо всякого корсета.