Есть национальные святыни, —к ним любовь щемящая не стынет.Скажешь: Пушкин…Выдохнешь: Есенин.Блок…Души спасенье.Потрясенье.Проясненье пятен светлых, темныхна полотнах жизни многотомных.Поясненье: всем, что жизнь и значит,до рожденья ты рожден и начат.В этом мире есть за что сражатьсясо времен минувших и доныне,есть за что душе живой держаться…Есть национальные святыни!Есть чему восторженно дивиться,с добрыми соседями делиться,зная, что живешь ты не в пустыне…Есть национальные святыни!
«Сойди с холма и затеряйся разом…»
Сойди с холма и затеряйся
разомв траве, коль мал, и в чаще, коль велик.Сойди с холма! – велят душа и разуми сердце опустевшее велит.Наполнит вдох цветенье диких вишен,прильнет к ногам грибная полутьма…Ты зря решил, что вознесен, возвышенлишь тем, что озираешь даль с холма.Сойди с холма – и станет небо шире,и будет жизнь такой, – сойти с ума!И ты поймешь, как много мира в мире.Он звал тебя давно сойти с холма.А этот холм, что пред тобой маячит,где был как будто к звездам ближе ты,он ровным счетом ничего не значитдля жизни в измеренье высоты.Он – не вершина, он – лишь холм, не боле,но будешь с ним в соседстве неплохом,коль обретешь свой лес и дол, и поле,и даже по-иному – этот холм.И все, как надо, в сердце соберется,и все тебе подскажет жизнь сама.Пусть на холме останется березка —твой постовой… А ты – сойди с холма.
«Туманен и росен…»
Туманен и росен,осенний рождается день.Печалит не осень —уход несравненных людей.Не то, чтоб дружили,не близкие и не родня,но – были, но – жили,и тем утешали меня.На них – не молиться —летать под защитным крылом!И как примириться,что это блаженство – в былом?Вседневное горе,всежизненная беда,сиротская доля —без этих людей навсегда.И даже в природе,что нам заменяет творца,от этого вроде —намек на возможность конца.Встревоженно желтое,впечатано солнце в зрачок.Какое тяжелоесердечко мое с кулачок.И люди, и символыи дня моего, и веков —Твардовский и Симонов,Луконин, Орлов, Смеляков…Как пусто и скорбнобез вас на планете родной.И все же, подобнопоэту эпохи иной,как выход счастливыйиз боли, которой больна, —не то, что ушли вы,что – были, я помнить должна.
«…Иду от печки…»
…Иду от печки,от уздечки,которой лошадь вряд ли рада.Иду от слова,от засова,который отодвинуть надо.Открыть для воли,отворить,запрячь слова и рассупонить,и тут же про задачу вспомнить,про смысл и цель:заговорить!Ах, если б всё так просто было,как молоток,скребоки мыло:стирай,скребии отбивай!И вот, отмыты и отбиты,лежат слова на поле битвы.Чужие.Без опорных свай.А я молчу, как и молчала,и начинаю от начала:иду от сердца и ума.Не от уздечки,не от печки —от речи, от истоков речки,а речка – это я сама…
Художник
Назначенье – художник.Среди прочих его укажите,средь ученых, дотошных:утешитель, шаман, небожитель.Ничего не разрушив,не нарушив, не злясь, не бастуя,только делает душиаккуратно, как делают стулья.Как хлебы выпекают,как, забыв о нажимах, наживах,за порог выбегаютв луч рассвета, под нежность снежинок.Нам, художникам, просто.Где сломает мозги кто угодно,нам неймется, поетсяи в пространстве, и в клеткесвободно.На спасительный дождикоткликается сущее наше.И шагает художник,воротник, как подросток, поднявши.Не дрожит и не тужит,никому не грозит, не карает,запускает по лужамсвой бессмертный бумажный кораблик.
Свои
Памяти Володи Корнилова
1.
Простите все, кого люблю,с кем я бывала невнимательна, —свои! – то ласково, то матерно,то – до небес, а то – к нулю.Когда я буду в дальнем, том,где судит только Бог повинного,откроете – потом, потом! —на все любовь меня подвигнула.И если опыт мой ценим,не вслед, рыданьями напрасными —при жизни именно к своимвы будьте бережны и ласковы!
2.
Отчего этот воздух так горек и кисл,отчего сквозь прикрытые векиоткрывается суть, открывается смысл —для того, чтоб закрыться навеки?Но шумит надо мной, за спиной пара крыл,отвергая опоры, перила,для того, чтобы то, что ты мне приоткрыл,для себя до конца я открыла.
«Я не согласна с нею…»
Памяти Ю.Д.
Я не согласна с нею.Зачем она ушла?Она была сложнее,нежней, чем я, была.Сама за край предела,хоть это и грешно,ушла, не захотеладосматривать кино.А для меня – не пытка,что время бьёт и злит,Я больше любопытна,чем опыт мне велит.Нескладно и накладно…Но я в который разпрошу судьбу: «Ну, ладно, —ещё один сеанс!»И шаг несу упругок неясной цели той…Прости меня, подруга,под вечною плитой.
«У вдов друзей…»
У вдов друзейпечальное житье.От этой доли некуда деваться:век помнить назначение свое —писательской женою оставаться.Она тогда сияла и цвела —особая порода, племя, раса.При старом муже девочкой была,теперь сама стара и седовласа.Когда их соберется больше двух,неважно, что мы их героев хаем,они стихи мужей читают вслух,их прозу поминают с придыханьем.Восходят позабытые слова.Вдова больных и светлых слез не прячет!И я – вдова,и я еще жива.А обо мне хоть кто-нибудь заплачет?
Защищаюсь
Р. Рудашевскому
С пестротой своей жанровойвремя нас не голубит,век упрямо не жалует…А сосед меня любит!То есть, как и желаемо,нет добрей и верней.И ключи я дала емуот квартиры моей.А еще продавщицаиз отдела молочногоо концерт причаститьсяжаждет так озабоченно.Я ей выдам билетик,подарю свою книжкуи ничем не унижув барахолке столетья.А еще эти птицы —на балконном перильце.Да и небо: до мига —неоткрытая книга.В общем, Бог с ним, и с веком,и со временем тоже.Ведь себя человекомощущаю я все же.И в карман опустевшийдень червонцев нарубит.И земля еще держит.И сосед меня любит!
«Погода измениться может…»
Погода измениться может,пока же небу мой приветза то, что и дождём не мочит,и снегопада тоже нет,за то, что не смиренный норовпокуда быть собою ради – ни заслуженных наград,ни незаслуженных укоров…
«Хоть зла судьба к поэту…»
Хоть зла судьба к поэту,хоть добра,его душа —не перекати-поле.Поэту подобает худоба:сгорают углеводы в топках боли.Пылая, душит дымом материквзволнованных вопросов без ответов…Я не про тех, кто рифмы мастерит,я не про стихотворцев —про поэтов.А слов, как дров, мир наготовил впрок.Но за чертой, где на шкале:«Довольно!» —ты в прежнем платье,в маскхалате строк.Поймут ли,что тебе и вправду больно!