Мафиози и его Ангел. Книга 1. Лайла Джеймс

Джеймс Лайла

Айла открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Она все еще улыбалась, а потом снова закрыла их. Она продолжала играть, не обращая внимания на мир вокруг нее. Ее лицо было безмятежным, и она погрузилась в музыку. Крошечная улыбка осталавась на ее губах.

Она выглядела счастливой и спокойной.

И когда я слушал, боль в моем сердце начинала уменьшаться. Она была все еще там, но я смог дышать снова. Мои напряженные мышцы начали расслабляться. Мое сердце замерло, и я поднес дрожащую руку к лицу.

Я закрыл глаза и почувствовал что-то

мокрое на своей ноющей щеке. Я плакал. Единственная слеза. Музыка потекла, и я вытер слезу.

«Мама, сыграй для меня, пожалуйста!» я умолял.

Она засмеялась и потянула меня к пианино. «Хорошо, мой малыш.» Она села и посадила меня на колени. «Вот, пожалуйста», - сказала она, целуя меня в щеку, прежде чем переключить свое внимание на пианино. Мама сначала мягко провела пальцами по клавишам, а затем начала играть. Как только музыка полилась, я расслабился и вздохнул от удовольствия.

Как всегда, я начал медленно засыпать.

Это была моя любимая часть дня. Только мама и я, и пианино.

Я закрыл глаза от воспоминаний. Это больно, но мое сердце не сжималось от боли, как раньше.

Я мог дышать без чувства, будто меня резали сотней острых ножей.

С закрытыми глазами я слушал, как играет Айла. После песни она сыграла другую. А потом она начала напевать.

Мои глаза открылись, и я уставился на нее. Ее глаза были закрыты, ее тело медленно двигалось под музыку. Мой живот сжался, и мое сердце заболело от этого вида.

Ее черные волосы падали волнами на ее плечи, ее щеки покраснели и ее белое платье …только одна мысль пришла в голову.

То, о чем мой отец рассказывал мне так много лет назад. Я покачал головой и сжал руки в кулаки. Пульсирующая боль прошла через мои пальцы, но этого было недостаточно, чтобы выкинуть меня из своих мыслей.

Я не мог отвести глаз от Айлы.

Пока мягкая, нежная и красивая музыка продолжала течь вокруг нас, окутывая нас мирной мелодией, я мог думать только об одном.

Айла.

Она была похожа на ангела.

***

Лена

Я не спала, мой разум метался. Это был один из тех вечеров, когда я не могла перестать думать о Марии.

Мои глаза были закрыты, но когда я услышала прекрасную музыку, я снова открыла их, мой лоб сморщился в замешательстве. Я быстро села. Я посмотрела на свой потолок и ахнула. Музыка звучала из гостиной. Пианино.

Но как это было возможно? Никто не входил в ту комнату. Никто, кроме самого Алессио.

Кто может играть? Я пошла на звук. Когда я подошла ближе, она звучала так красиво, навязчиво, но мирно.

Никто не играл на пианино со смерти Марии. Лев и Алессио запретили это.

Дверь была открыта.

Прислонившись к стене, я заглянула внутрь. Алессио сидел на диване. Его глаза были пристально сфокусированы на пианино, но именно от его выражения, у меня перехватило дыхание.

Он выглядел полностью загипнотизированным.

Я наклонилась вперед, и на этот раз мне пришлось прижать ладонь ко рту, чтобы остановить вздох, угрожавший вырваться.

Айла играла на пианино, ее глаза были закрыты, когда она напевала, с мягкой улыбкой на лице.

Я смотрела то на него то на нее. Они оба были в восторге.

Айла была потеряна в игре на пианино, а Алессио - в ней.

Я всхлипнула, когда слезы потекли по моим щекам. Какое прекрасное зрелище.

Медленно отойдя от двери, я улыбнулась. Это был тот момент, которого я так долго ждала.

Он будет в порядке, подумала я.

Посмотрев на потолок, я тихо прошептала: «С ним все будет хорошо. Он нашел ее, Мария.» Слезы ослепили мое зрение. «Теперь ты можешь покоиться в мире. Твой милый мальчик нашел своего ангела.»

Глава 28

Айла

Сыграв первую песню, я ничего не могла с собой поделать, поэтому не остановилась. Вместо этого я сыграла другую. Одной из моих любимых песен была «Я не сдамся». Я раньше играла её каждый день.

Когда песня обтекала меня, я почувствовала, что пою под мелодию. Мой голос был тихим шепотом, мягким даже для моих ушей. Мое колотящееся сердце замедлилось до спокойного ритма.

Через столько времени я почувствовала спокойствие и странную надежду.

Пианино всегда было моим спасением. Когда жизнь подвела меня, моё пианино никогда не подводило. Оно всегда давало мне убежище, в котором я нуждалась. Оно всегда приносило мне покой, к которому я отчаянно стремилась. И я была благодарна, что смогла снова почувствовать это.

Вторая песня закончилась, и я сыграла третью, надеясь, что Алессио не скажет мне остановиться. Но когда я его не услышала, я продолжила играть. На этот раз я сыграла «Тысяча Лет».

Когда мои пальцы потекли по клавишам, и третья песня подошла к концу, я медленно открыла глаза, мгновенно встречая взгляд Алессио. Его взгляд был напряженным, неуклонным, он глубоко задумался и, возможно, немного растерялся.

Мои руки все еще лежали на пианино, когда мы смотрели друг на друга. Улыбка на моем лице рассеялась, а нервозность наполнила мое тело.

Пока я играла, мне было все равно, что происходит вокруг меня. Ничего не имело значения. Но теперь, глядя на Алессио, его глаза были такими же напряженными, как и всегда, я стала беспокоиться.

Но хотя его взгляд был напряженным, он был теплым. Это-то, чего я никогда не видела в нем раньше.

Когда он не пошевелился и ничего не сказал, я прочистила горло. При внезапном звуке его глаза расширились, и он отвел взгляд. Он провел своими окровавленными пальцами по волосам.