Мафия забивает стрелку
Шрифт:
Под сбивчивый рассказ Зои Редькиной о том, как она узнала себя в облике лягушки, описанной в одной из поэм гениального Мыльченко, Арина продолжала прислушиваться к разговору дедушки и поэта-страдальца. И перед глазами у нее вдруг встала картина того, как несколько дней назад три бабушки действительно нападали на несчастного дедушку, чуть ли не вбив его в угол дивана…
А потом и другая картина – три девчонки из 8-го «А» зажали в уголок Антошу Мыльченко, дергают его за ушки, смеются, за руки тянут…
Стоп!!!
– Антоша, скорее иди сюда! – вскочила Арина, удивив рассказчицу Редькину да и всех остальных. – Дедушка, извини, ладно?
Антон, оставив текст поэмы в руках у хозяйкиного дедушки, бросился в комнату.
– Чего?
– Закрывай дверь, – не стесняясь, командовала Арина. – Короче, по-моему, появилась новая версия! Мы с вами не с того конца думать начали!
Ребята, которые уже просто головы сломали, выстраивая различные версии того, как и что могло случиться с Антошей и кто мог влезть к нему в квартиру, оживились.
– Ох, Антоша, ну и поросенок же ты… – начала Арина.
– Почему? – искренне удивился Антоша. Кем его только не называли, уж поросенок-то в сравнении с остальными прозваниями – просто цветочки.
– Вот почему. Потому что, по-моему, ты явно чего-то недоговариваешь, – тем временем произнесла Арина.
– В смысле? – удивился Антон. – Я все договариваю. По поводу чего?
– Да твоей истории! – с нетерпением воскликнула Арина.
– Да?
– Да.
– Гуманоид, не расслабляйся. – Костя Шибай хлопнул Антошу по спине. – Вспоминай все.
– Что вспоминать-то?
– С самого начала, – ответил Витя. Он тоже не знал еще, что именно надо Антоше вспоминать. Но на всякий случай прибавил к костиковскому и свой профилактический шлепок.
– Да чего я? – поежился Антоша. И оглянулся на Витю. Как бы его тяжелая рука вдогонку еще один удар не припечатала….
– Вспомни-ка с самого начала тот день, когда мы тарелку запускали, – потребовала Арина. – Давай-ка, все события с самого утра.
Антоша попыхтел, почесался и принялся рассказывать, как он проснулся, как внимательно осмотрел телевизор, видеомагнитофон и музыкальный центр, провел их инвентаризацию, отметил наличие этой техники в специальной тетради… Типа, он так каждый день делал. Потом сделал зарядку, позавтракал, умылся, вышел из квартиры и, проверив присутствие ключа в своем кармане, вышел, захлопнув за собой дверь. Дверь захлопнул, потом вставил ключ и закрыл дверь на второй замок, у них же на двери два замка… Побился спиной об дверь, проверяя, плотно ли она закрыта. А после этого, внимательно следя за дорогой и всеми прохожими, направился в школу…
– Что ж ты врешь-то?! – возмутилась Зоя Редькина. – Видела я, как ты в школу плелся! Ты книжку читал и по сторонам вообще не смотрел! Значит, и про все остальное наверняка врешь!
– И не книжку, а свою рукопись! – возмутился Антоша. – В тетради!
– Какая разница!
– Большая! – кипя негодованием, воскликнула Зоя Редькина. Она так ненавидела, когда Антоша начинал заливать, что уже примерялась, как бы поудобнее вцепиться ему в волосы и оттаскать как следует. Да еще и за поэму, пусть и непрочитанную, отомстить хотелось. О недавно установленном перемирии она уже напрочь забыла. Правда для Зои была дороже.
– А вот не подеретесь! – Между ними оказался Костя Шибай.
– Костян, чего она меня отвлекает! – взвыл жалобно Антон. Он очень обиделся на Зою. Да и любой поэт на его месте наверняка на такое пренебрежение к его творчеству обиделся бы. Тем более на пренебрежение со стороны кого? Той, кого он справедливо считал своей музой! А она? Она… Эх!
– Антоша, Антоша, соберись, – вновь похлопал разволновавшегося поэта по спине Витя Рындин.
– Да, Антон, давай без художественного вымысла, – сказала Арина. – В школе что делал?
– Учился, – буркнул Антоша, потирая спину.
– И все как обычно было? – не отставала Арина. – Думай, Антон, думай.
Антоша поднял голову и улыбнулся:
– Конечно, не как обычно! Мы же… Я же с Зоенькой помирился! Почти у барбариса… И она со мной… И мы с ней…
Антон решил, что не все еще потеряно. Редькина ведь все поймет. Но не тут-то было…
– Ты опять меня подозреваешь, да? – Редькина аж подскочила на стуле.
И не успел Антоша ничего возразить, как рассерженная Зоя все-таки бросилась на него. Антоша, никак не ожидавшей такой реакции Зоеньки, еле-еле успел накрыть свою голову руками.
– Я его спасала, а он меня подозревать вздумал… – Мокрое место осталось бы от бедняги поэта, если бы Костя и Витя вовремя не растащили пыхтящих и сопящих друзей в разные стороны.
«Да, – подумал Костя, – прав был Мамед: все-таки кончилась эта любовь мордобитием…»
– Зоя, ну нельзя же так с поэтами, – укоризненно произнес Витя.
– А ему можно? – фыркнула Зоя, отворачиваясь к стене.
– Брат Антоша, – Арина пощелкала пальцами у него перед носом, – ты лучше другое вспомни: вот помнишь, мы с Рындиным шли и увидели, как к тебе девчонки из 8-го «А» в коридоре приставали.
– Гаргулии! – воскликнул Антоша. – Конечно, помню! Если бы не вы, они бы меня просто замучили…
Арина вкратце рассказала о том, как девочки глумились над бедным поэтом и как они быстро смылись, едва Витя и Арина подошли к Антоше.
– Я не понял, ты хочешь сказать, что эти девчонки к Антоше в квартиру забрались? – в недоумении произнес Костя.
– А что? – сказал Антоша. – Знаете, какие они хитрые и наглые! И не на такое способны… Они меня уже давно достают. Гадости говорят, за ушки дергают, щекочут… Житья от них нет просто никакого…
– Давно, говоришь, пристают? Ну и вот… Как вам такая версия? – Арина обвела взглядом собравшихся. – Мы уже поняли две вещи. Первое: ключи у Антона кто-то вытащил. Если бы он их просто потерял, то как тот, кто эти ключи нашел, узнал бы, от какой именно они квартиры? Если Антоша в течение дня к своей квартире и близко не подходил и домой заявился только поздно вечером, значит, сто процентов это был тот человек, который знает, где наш Мыльченко живет.
– Аська не знает… – пробормотал Антоша. – И Лариска тоже. Они меня только в школе достают. А так я их и не вижу никогда. Они не из нашего двора.