Мафия. Замуж за главаря
Шрифт:
– Все будет зависеть от тебя, – после непродолжительной паузы ответил он. Уклончиво. Не ясно, что будет со мной.
– Я хочу получить четкий прямой ответ.
– Ты не в том положении, чтобы что-то требовать. Быстро вылезла из машины и пошла в дом, пока тебя туда не затащили, – в его голосе появилась жестокость. Мы на подсознательном уровне улавливаем малейшие изменения и выбираем тактику поведения. Если не ошибиться, то можно выжить. Дальнейшее мое сопротивление могут жестко обломать. Все-таки не стоило из жалеть… но я не убийца.
Глотая
– Владимир, куда мне нужно подняться, чтобы оказать помощь вашему брату? – тело било мелкая дрожь, но я старалась прямо держать голову. Плакать и жалеть себя буду, когда останусь одна.
– Рыжий, проводи в комнату Германа! – отдал он приказ, а сам поспешил к брату.
– Я тебя грохну, когда босс с тобой наиграется, тварь! – тихо прошипел он. – Из-за тебя меня ждут большие неприятности. Ты очень пожалеешь, что протянула руки к моей пушке, – не глядя на меня, угрожал он мне сквозь зубы.
Боже, куда я попала? Что со мной будет? Почему я, Олег Иванович? Как вы могли такое допустить? Не знали, что ваши братья нелюди способные на самые низменные поступки?
– Заходи, – Рыжий открыл передо мной дверь, когда я сделала шаг, он жестко толкнул меня в спину.
Когда ты не ожидаешь чего-то, не успеваешь среагировать. Я со всего маху полетела вперед, подставила локти, чтобы не разить лицо, но разбила локти и ободрала колени. Я вскрикнула, а он подошел, наклонился и схватил меня за лицо, больно впиваясь пальцами и ногтями в кожу.
– Закрой свой рот, мразь! Еще один косой взгляд боса по твоей вине и ты начнешь молить меня о смерти!
Грубо отпихнув, он вышел из спальни и захлопнул дверь. У меня помимо Германа появился еще один опасный враг. Даже не знаю, кого мне стоит опасаться больше. В спальне была личная уборная. Прихватив со стола аптечку, я скрылась в ней, чтобы обработать раны, которые кровоточили. Хромая доковыляла до ванной комнаты и закрылась. Не спешила. Прикладывала холодные компрессы к ушибам, чтобы они меньше болели в будущем. Я слышала, как Герман и его брат вошли в комнату. Слышала их негромкий разговор. Главарь мафии терял терпение, мое долгое отсутствие его раздражало.
– Ты специально там закрылась, синеглазка? – грубо поинтересовался он, дойдя до двери. Я не ответила. – Вышла оттуда, бегом!
– Да пошел ты! – тихо себе под нос.
Не знаю, услышал он или нет, но дверь резко дернулась, срывая замок-барашек, а я стою в одном белье посреди комнаты…
– Ты?.. – под его взглядом, почувствовала себя полностью обнаженной. Захотелось скорее прикрыться, но полотенце, как назло находилось в другом краю комнаты. Тут еще и другой братец заглянул.
– Закройте дверь, я сейчас выйду, – приковываясь руками, яростно произнесла.
Герман
– Вас это тоже касается, – зло уставилась на него.
– Что с коленями? – увидел он зеленку на ногах.
– Упала, – глядя ему в глаза.
– Когда? – он подошел к стопке полотенец, взял одно и протянул мне.
– Какая разница?
– Прикройся? – он направился к двери, думала, что оставит меня одну, я еще локти не успела обработать, а он позвал брата. – Почему у нее разбиты ноги? – выговаривая зло слова.
– У нее и руки разбиты, но это не мы. Доставили аккуратно, как ты и просил, Барсаев подошел ко мне, взял руку и развернул ее.
– Как это произошло? – мне показалось, что он стал еще злее.
Мне хотелось рассказать. Я возненавидела урода, который поднял на меня руку, но этот был ничем не лучше. Да, Герман меня не бил, но по его приказу я оказалась здесь. Со мной обращаются, как с рабыней. Не известно, какими проблемами обернется моя жалоба. Никому их них я не доверяла.
– Не важно. Я упала. Обработаю раны и выйду.
– Агата, никогда не пытайся меня провести, – подошел он, ухватил за подбородок, по сравнению с Рыжим, почти нежно. – Раны свежие, ты их только что получила. Еще раз спрашиваю, что произошло за то время, пока вы с Рыжим были одни?
– Ничего, – сложно было врать, глядя ему в глаза. Я в них даже не отражалась, там была темнота.
– Он трогал твое лицо? – тихо, почти шепотом, но у меня озноб по коже.
Герман убрал руку с подбородка и огладил лицо – те места, где Рыжий сжимал мое лицо, наверняка оставив следы. Его челюсть с такой силой сжалось, что удивляюсь, как зубы не треснули.
Потом он взял перекись и стал промывать мне раны. Кровь капала прямо на пол.
– Не надо, я сама, – почему это проявление доброты меня смутило. Он ничего не ответил, продолжал обрабатывать раны. У него наверняка ужасно болят раны, а он стоит на ногах. – Вам нужно прилечь.
– Одевайся, – бросил он, когда закончил смазывать локти зеленкой и вышел из ванной комнаты.
Дрожа после пережитого, я медленно натягивала на себя одежду. В спальне никого не было. Меня оставили одну. А как же перевязка, уколы, капельницы?
Минут двадцать прошло, никто так и не появился. Я уже исследовала комнату. Перенюхала мужской парфюм, который стоял в шкафу. Искала пистолет, но видимо два раза они одну и ту же ошибку не совершают. Выходить из комнаты опасалась, хватит с меня общения с бандитами. Выглянула в окно. Во дворе стояло две машины. Охрана кругом. Заборы высокие. Соседи далеко, не докричишься. Тут начался какой-то переполох. Парни из охраны бросились открывать багажник. Я увидела, как двое молодцов взяв под руки Рыжего, тащат его к машине. Не знаю, был он жив или его убили. Когда стали заталкивать в багажник, выскочила из спальни и побежала.