Мафия
Шрифт:
В пять минут десятого из-за живой изгороди выкатил черный “кадиллак” и свернул направо. Прищурившись, Паркер сумел разглядеть за рулем негра-шофера и одного человека на заднем сиденье. Должно быть, Бронсон, больше некому! Другой черный “кадиллак” вырулил из-за перекрестка слева, повернул и пристроился почти вплотную за первым. В нем сидело четверо мужчин. Оба “кадиллака” укатили прочь. Так что теперь в доме никого, по его расчетам, не должно было остаться, кроме жены Бронсона.
В девять тридцать напротив дома припарковалось такси, и из него вышла женщина-негритянка с
Без пяти десять появилось еще одно такси, остановилось, а затем стало выруливать на обочину к припаркованному “олдсу” и вновь остановилось впритык за Паркером. Из него вылез Генди и расплатился с водителем. Паркер встал со скамейки и пошел по дорожке, вглядываясь в сменщика. Генди сперва заглянул в “олдс”, а затем начал озираться вокруг, пока не засек Паркера. Он пошел ему навстречу прямо по траве. Паркер уселся на ближайшую скамейку.
Генди сел рядом:
— Как прошло дежурство?
Паркер достал записную книжку и прочитал все пометки, сделанные за последние двенадцать часов, сопровождая их собственными комментариями и замечаниями. Генди слушал, кивая, и наконец промолвил:
— Он сам облегчает нам задачу.
— Как-то все это не вяжется с Бронсоном.
— Разве тебе не ясно? Он считает себя здесь в полной безопасности. Эти телохранители — так, на всякий случай, но на самом деле он даже и не помышляет о том, что они ему могут понадобиться.
— Назначим визит на четверг. Это даст нам пять дней, чтобы все проверить и перепроверить.
— Окей!
Паркер встал со скамьи:
— Увидимся вечером.
— Как договорились. Паркер поглядел на “олдс”:
— Может, нам следует отогнать отсюда машину?
— До наступления темноты она мне не понадобится.
— К тому времени я уже вернусь.
Паркер вышел из парка, забрался в “олдс” и отъехал. Отогнав ее подальше, за парк, он запер дверцы и напрямик, через парк, вернулся к Генди.
— Машина там, за парком. Следуй прямо по дорожке и упрешься в нее.
— Окей.
Паркер передал ему ключи и вышел к обочине. Вскоре он поймал такси и отправился в мотель.
Глава 4
В среду после полудня Паркер позвонил Бетт Харроу в Майами.
Девушки на месте не оказалось, поэтому он продолжал держать линию, опуская десятицентовики и четвертаки в прорезь для монет, пока не дожидался ответа. Генди был в Буффало, засев в парке напротив дома Бронсона, и занимался наблюдением. Работенка, которая к настоящему моменту порядком им обоим осточертела. Бронсон по большей части оставался дома, и его никто не посещал. Первоначальная оценка Паркера о наличии тут постоянных обитателей и расположении наиболее важных комнат вновь и вновь подтверждалась.
Сейчас оставалась единственная причина, из-за которой следовало продолжать наблюдение за домом: Бронсон мог внезапно принять решение и покинуть особняк, мгновенно собрав вещи, и уехать в какой-нибудь другой город. Генди уже предлагал нанести визит, не дожидаясь четверга, так как работенка обещала
Если все пойдет как по маслу, Паркер сможет вернуться во Флориду в пятницу или в субботу. Вот почему он и названивал Бетт Харроу, дабы убедиться, что она все еще там и его пушка по-прежнему при ней. Если ей надоело ждать, и она уже успела передать оружие полиции, он хотел знать и об этом тоже.
Когда она наконец взяла трубку, он сказал:
— Это Чак!
— О! Ты где?
— Не во Флориде. Пушка все еще при тебе?
— Было умно с твоей стороны догадаться, зачем мне она.
— Большого ума здесь и не требовалось, других причин и быть не могло.
— А вдруг мне просто захотелось заиметь пушку? — В ее голосе явно слышалась издевка.
— Вот как? Так она все еще у тебя?
— Конечно! Ведь ты же просил меня месяц подождать, не так ли?
— Ладно! Я вернусь через пару дней. Увидишь меня в своих апартаментах где-то в субботу вечером.
— Звучит восхитительно!
— Надеюсь. — Он повесил трубку и вышел из кабинки. Телефонная кабинка стояла на автозаправке, через дорогу от мотеля. Паркер подошел к обочине, выждал, когда поток машин прервется, и переправился на другую сторону. Было шесть часов пятнадцать минут, и час пик дорожного движения шел на убыль. Паркер поднялся в свой номер мотеля и растянулся на кровати, дожидаясь десяти вечера.
Он испытывал странное чувство напряженности и нетерпения. Ему это здорово не нравилось — такого он не ожидал от себя. Всегда, работал ли он, дожидался ли начала проведения намеченного дела, когда уже все было подготовлено и спланировано, и все, что ему оставалось, — это лишь смотреть на часы и ждать, как, например, сейчас. Всегда, при всех обстоятельствах Паркер оставался собранным, не ощущал, как тянется время, не испытывал ни напряжения, ни беспокойства, ни нетерпения, ни скуки — словом, его нервы всегда были в норме. Однажды в Спокэйне ему довелось брать склад, поэтому пришлось для пользы дела просидеть в контейнере в кромешной тьме целых шесть часов, не имея возможности даже покурить; и он перенес все неудобства с олимпийским спокойствием. На всех стадиях работы — от подготовки до завершения — Паркер неизменно оставался спокойным и не срывался, что бы ни случилось.
Кроме нынешнего дня. Сегодня он почему-то никак не мог войти в норму, не испытывал холодного удовлетворения, продумывая детали нынешней операции. А дело было в том, что ему предстояла весьма неординарная работа, — вот в чем была причина его состояния, — и Паркер догадывался об этом: он охотился на сей раз не за деньгами, а за человеком. И не ради выгоды, а по личным причинам. Паркеру было не по душе использование своего богатого опыта и привычных методов для столь несвойственной ему цели — утолить жажду мести.