Маг для бастарда
Шрифт:
– А теперь?
– Когда мы поселились в доме магистра, я пообещал, что найду его семью, и я все время искал. А сегодня мне сказали, что родных Унгердса нашли… Они прятались от него в одной из деревушек оборотней в ущельях плато. Мне даже дали письмо от его сына… но в нем плохая весть: женщины, которую столько времени любит и ищет Унгердс, уже нет. Я сейчас ухожу в ту деревню, магистр должен увидеться с сыном и познакомиться с внучатами, а вы попросите прощения у Каха… и, пожалуйста, больше не устраивайте судов… без моего ведома. Всетаки мы не просто стая, а дом Тинерд, не забывайте.
ГЛАВА 11
Воздух
Вот потому и пахнет дымом, сейчас как раз пора первой качки меда. Значит, нужно не упустить момент, закупить несколько бочонков, ребятня будет рада и сотам, и медовым рогаликам. Обо всем этом я рассуждал, внимательно наблюдая за пятеркой местных жителей, степенно приближающихся к нам. Согласно сообщению магистров нас должны были встретить и проводить в дом старосты, где пройдет официальное знакомство и желающие вступят в стаю. Но огонек неуступчивости, горевший в глазах селян, явно говорил о том, что у них свои представления об этой церемонии.
И я отлично понимал почему. Когдато давно, сразу после разлома, эти земли не считались принадлежащими плато, по простой причине: моим предкам они были совершенно не нужны. Все, что маги хотели, они могли сделать сами, а если бы захотели купить, то вполне достаточно было поставить на тропе, ведущей наверх, такой же рынок, какой стоит на границе с королевством. Торговцев там всегда бывает больше, чем покупателей.
Но вот оборотням, что рождались на плато, жить там неудобно. Избыток магии для них вовсе не благо, потому что концентрировать и собирать ее в накопители они не могут, да и жить рядом с магами им трудно. Вот и заключили договор: плато объявляет ущелья своими, но живут там оборотни. Мои учителя говорили, что требование выдвинули оборотни, но после того, как я разобрался с пактом Хангерса, уверенности в этом больше не имел. Впрочем, Дройвия за ущелья все равно не стала спорить, если посмотреть на карту, они и в самом деле врезаются в плато, как раз в том месте, где сошла волна.
– Кто такие? – Старший оборотень, выпятив перепоясанный поясом вожака живот, смотрел на нас строго, как на нарушителей какогото закона.
– Маглор Иридос с советниками, – скосил я взгляд на спутников, гадая, как они воспримут повышение статуса Орисьи до советника.
– А нам сказали… – поторопился один из сопровождающих вожака оборотней и проглотил язык под яростным взглядом отца.
Все ясно, ухмыльнулся я про себя, вожак только со мной пытается показаться грозным, а на самом деле ему помогают разбираться в делах все кому не лень, почти как и мне.
– Наверняка вам сказали, – приветливо улыбнулся я, – что придет глава дома Тинерд, получивший от правителя все земли от границы с плато и до Палеры и являющийся вожаком стаи, которая и называется дом Тинерд. Так вот, это я и есть.
Я снял отвод глаз со своего пояса, и камни ножен и рукояти блеснули напоенным магией светом.
– Чтото он у тебя великоват, – въедливо заметил второй сопровождавший и тоже получил полный упрека взгляд вожака.
– Это потому что в нем слито уже три кинжала, – безрадостно признался я, – когда ко мне присоединяется стая, я объединяю пояс ее вожака со своим.
– И сколько у тебя подданных? – подозрительно проворчал вожак, грозно глянув на спутника, открывшего рот, чтоб задать какойто вопрос.
– Почти четыре сотни с ведьмами, дроу и маглорами, – не давая мне ответить, звонко объявила Орисья, – и долго вы нас на дороге держать будете? Мы по делу пришли, нам некогда тут стоять.
– А ты кто такая?
– Обнаглел, оборотень! – вдруг рассердилась она. – Ведьму не признал! Значит, хорошо живете, лешие вас не водят, кикиморы не заговаривают!
– У нас тоже ведьмы есть, – примирительно сказал вожак, – а знакомство – оно для порядка. Проходите в дом, решим все дела пососедски.
Стараясь не улыбаться слишком насмешливо, ясно ведь, что вовсе не отповедь ведьмы заставила их сдаться так быстро, а рассказ про три кинжала, я направился к крепкому бревенчатому дому, на просторном крыльце которого маялась молодка с румяным пирогом на блюде.
И уже через несколько минут мы сидели за столом, с тоской рассматривая довольно крупного румяного кабанчика, зажаренного целиком на вертеле, и блюда с сыром, колбасами, солеными и жареными грибами и прочую снедь. Вот ведь правильно предупреждал нас Таилос, что перед походом сюда лучше не ужинать!
– А как бы нам Кинреса увидеть? – не выдержал медведь, поглядывая на напряженное лицо магистра.
– Они вас тоже ждут, – неохотно признался вожак, представившийся Фараутом, – но мы договорились, что сначала решим деловые вопросы.
– А давайте так, – сразу нашел я устраивающее всех решение, – мы будем разбираться с делами, а магистр Унгердс пойдет проведает сына?! Он его пятнадцать лет мечтает встретить.
– Сына? – Вожак переглянулся с оборотнями, и все они както сразу расслабились. – Так это же другое дело! Святое, можно сказать, дело! Будер, проводи!
– Я тоже пойду, – просительно глянул на меня Таилос, – старый друг какникак.
– Конечно, иди, – кивнул я и мстительно добавил: – И не волнуйся, за твоей ведьмой я присмотрю.
Медведь лишь коротко ухмыльнулся, исчезая за дверью, а ведьма, которая должна была, по моему разумению, яростно возмутиться, и вовсе смолчала.
Что это с ней?! И какого сюрприза можно ожидать, захотелось мне узнать заранее, и я осторожно сдвинул шапочку. И тут же поспешно вернул на место.
Кривая пентаграмма, мог бы и без проверки додуматься, что ведьму снедают те же чувства, что и меня самого. Нетерпение, предвкушение, тревога и даже какието странные страхи. Не знаю, чего боится ведьма, возможно, того, что Мэлин теперь долго не захочет с ней мириться, а вот я опасаюсь совершенно конкретных вещей. Что девчонка выбрала слишком броскую внешность или выглядит слишком похожей на себя прежнюю. А еще что я не сумею скрыть так не вовремя проявившиеся чувства, или, еще хуже, ведьмочка не сумеет не выдать себя.