Маг и его тень

Веденеева Валерия

– Может, попробовать снять ошейник магией?

Эрига посмотрела в сторону Рикарда и покачала головой.

– Нитей слишком много, и корни они пустили глубоко. Даже если все их перерубить - хотя сомневаюсь, что маг-подросток способен на такую сильную волшбу - корни останутся. Результат может оказаться каким угодно.

Арон кивнул. Одно прикосновение к ошейнику тогда, по дороге, - и его неслабо отнесло в сторону. Предупреждение - «не лезь» - было ясным. Надеяться на то, что Рикард, пусть даже с резервом Тонгила, сумеет обезвредить амулет опытного и сильного шамана,

было наивно. Это не обычный ошейник, подобный тому, который некромант нацепил на подростка Темного. Тот получилось заблокировать легко, что делать с этим было непонятно.

– Значит, единственный шанс для Венда выжить - как можно скорее добраться до ставки Великого Шамана.
– Арон нашел взглядом Ресана, который выглядел потерянным и немного испуганным.
– Если мальчишка и знает об истинном назначении амулета, то притворяется он очень хорошо.

– Скорее всего, - жрица кивнула.
– Что ты им скажешь?

– Буду импровизировать, - Арон вздохнул. Врать друзьям, даже бывшим, он не любил, но порой другого выхода просто не было.

*****

Венд некоторое время наблюдал за Тонгилом и жрицей, пытаясь понять, о чем они говорят. Посмотрев его и изучив амулет, Эрига ничего ему не объяснила, просто велела ждать, сказав, что должна посоветоваться с Тибором. Лица у них обоих были серьезными, без тени улыбок. Наконец, разговор завершился, и Тонгил подошел к нему.

– Амулет деда Ресана поврежден, - начал маг.
– Думаю, это произошло ненамеренно; побочный эффект от воздействия магии Изнанки, поскольку никакого смысла в таком дефекте для Черного нет. Предполагалось, что амулет снимет Великий Шаман, и теперь внутренняя структура амулета требует, чтобы вы попали к нему как можно скорее.

– То есть, если я просто подумаю о том, как мне не хочется ехать в Великую Степь, амулет снова начнет меня душить?
– спросил Венд и тут же торопливо прижал пальцы к ошейнику, боясь, что тот опять начнет сжиматься.

– Случайные мысли роли не играют, - не согласился Тонгил, - а вот если ты размышляешь об этом всерьез и готов принять решение, тогда ошейник сработает.

– Это точно вина Черного Шамана?
– скептически уточнил Венд, вспомнив слова Ресана - из них всех единственного эксперта по шаманской магии - что Черному такое не свойственно.

Тонгил пожал плечами.

– Эрига увидела на тебе сильный след магии Изнанки, а структура амулета показалась ей искривленной. Кроме того, душить тебя ошейник начал после похищения, а не до.

– Он мне и раньше мешал, - возразил Венд.

– А ты вспомни, не совпало ли это по времени с тем, когда Черный впервые проявил себя, с дождем из личинок маддогов, или позднее, когда мы спустились в другой мир?

Воин моргнул, вновь потянулся к ошейнику, задумчиво проводя пальцем по теплому металлу. Он не помнил, когда ощутил помеху впервые, это все нарастало постепенно, как и муть в собственных мыслях. Сейчас в голове прояснилось, вот только ошейник начал вести себя совсем по-зверски.

– Не знаю, - сказал, наконец.
– Не знаю, когда это все началось.

– Лучшее, что можно сделать в твоей ситуации, - сказала Эрига, незаметно подошедшая ближе, - это добраться до ставки Великого Шамана и попросить снять ошейник. Не только лучшее - единственное.

– И еще, - добавил маг, - постарайся не думать ни о чем лишнем, не строй планы на будущее, не ударяйся в воспоминания…

– Я дам тебе смесь из трав, - вновь вмешалась жрица, - каждое утро добавляй щепоть в кружку с водой и выпивай. В крайнем случае, можно их принять и в сухую. Это поможет избавиться от лишних мыслей.

Тонгил повернулся в ту сторону, где, в отдалении, с ноги на ногу переминался Ресан, и жестом велел юноше приблизиться.

– Если проедете с нами еще три дня, как предполагалось, - сказал маг юноше, - ваш путь удлинится на пятьдесят миль. Лучше вам будет отделиться сейчас и направиться в ставку Великого Шамана.

– А как же…

– Эрига сказала, что твоей вины в случившемся нет, амулет испортило воздействие магии Изнанки. Но я прошу тебя, Ресан, если тебе дорога жизнь Венда, не заговаривай ни о Черном Шамане, ни о цели вашего пути, ни о каких будущих планах. Это все может спровоцировать повторный приступ.

И без того большие глаза Ресана словно заполнили все лицо, юноша судорожно сглотнул и уставился на Венда с таким видом, будто тот собрался умереть прямо сейчас.

– А если это все же случится? Что тогда?
– спросил испуганным полушепотом.

– Дай ему в рот немного вот этой травы. Проглотить он не сможет, но вкус почувствует, - Эрига протянула Ресану матерчатый мешочек, которые тот послушно взял.
– Должно помочь.

Сильно его проняло, подумалось Венду, если без всяких возражений принял что-то из рук «этой», как Ресан обычно называл жрицу. Впрочем, потрясение оказалось не настолько сильным, чтобы заставить юношу вымолвить слова благодарности.

*****

Арон смотрел вслед двум удаляющимся всадникам, чувствуя глухую пустоту внутри. Как он ни ломал голову, никакого иного решения не приходило. Увидит ли он Венда еще когда-нибудь? Или их неожиданное примирение было подобно прощанию перед смертью?

– У тебя, похоже, есть запасы трав на все случаи жизни, - обратился он к Эриге, стоявшей рядом.
– Даже влияющие на рассудок.

Та покачала головой:

– Таких трав у меня нет. Я дала Венду обычную мелиссу с добавкой полыни.

– Зачем?
– изумился Арон.

Жрица пожала плечами:

– Затем, что он поверил. Ошейник реагирует на мысли, на настрой, на веру. Пока твой друг уверен, что трава даст нужный результат, она будет ему помогать.

Арон невольно улыбнулся.

– Эрига, - сказал он искренне, - я тебя обожаю.

Девушка улыбнулась в ответ и хотела что-то сказать, но потом словно опомнилась, выражение лица стало серьезным, даже суровым.

– Нам тоже следует ехать, - сказала она отрывисто.
– Мы и так потеряли полдня.