Маг и Отшельник
Шрифт:
– Почему только три? – влез он опять.
– Гриш, – осадил его снова Лисин.
Но я ответила.
– Новичкам не советуют задавать больше трех вопросов в день. Карты выкачивают много энергии, это раз. Так легко запутаться, карты после нескольких вопросов могут начать врать, чтобы их оставили в покое, а тем более если задавать одни и те же или похожие вопросы по несколько раз.
– Ну да, они ж живые! – вспомнил Гриша. Нет, ну руки чешутся реально сделать куклу вуду. Знать бы еще, как именно их лепят – или мотают, – это не мой профиль, к сожалению. А картами вреда не нанесешь.
– Короче, – снова влез Вячеслав, – расшифровать можешь? Никто не заставляет, – тут же добавил он, видимо, понимая, что помогать после такого радушного приема у меня
Неожиданно для них обоих я ответила:
– Легко! – И снова посмотрела на листок. – Первый вопрос. Что ждет меня завтра? Шут, Тройка Жезлов, Сила, доп – Повешенный, Десятка Мечей на итоге.
– Дайте угадаю: смертушка? – Гриша не унимался и даже на труп не забыл выразительно показать головой.
– Именно, – не стала я спорить. – Шут означает, скорее всего, неправильные действия жертвы. На карте Три Жезла человек стоит перед дорогой. Эта карта иногда читается как «порог». Я думаю, ей позвонили в дверь, и она открыла. И это была ее ошибка, о чем ее карты и предупреждали. Далее к ней применили Силу, а точнее удушение – Повешенный, и в результате смерть.
– То есть здесь Повешенный не означает урок, – доказал Григорий, что слушал, – и как его… этого… Велеса.
Я сморщилась. Слушать слушал, но не до конца.
– Одина. Да, здесь уточнение, каким именно образом наступила смерть.
– Дальше можешь посмотреть? – попросил Лисин, который, видимо, был должен этому мужику, раз так за него впрягался.
– Жертва поняла, что расклад очень плохой. Она спросила дальше «Как этого избежать?». Но и здесь по итогу Шут. Получается, что можно было и не открывать дверь, о чем говорят Девятка Жезлов и Четверка Мечей, это карты закрытий и изоляции. То есть забаррикадироваться, прикинуться, что тебя нет дома, никуда не выходить. Однако эти меры недостаточные, об этом говорит карта Умеренность. И Шут на итоге, думаю, означает, что делай что-то или не делай – итог один. Просто отсрочить неизбежное.
– А последний вопрос? – полюбопытствовал, как ни странно, эксперт. Или кто он там. Короче, мужчина в спецкостюме.
– Вы и сами видите, тут написано – «Кто?». Наверно, имелось в виду, «Кто придет меня убивать?». И тут мне уже надо подумать… Карты непростые. И как они читаются конкретно у этого практика на этой конкретно колоде, я пока не понимаю.
– Тут Дьявол на итоге, – заметил Лисин. – Верно? Что это значит?
– Ну не дьявола в прямом смысле. Карта Дьявол падает на людей, в которых живут бесы. Алкоголики, наркоманы, бандиты и так далее.
– Описание ни о чем, учитывая, что мы и так убийцу ищем.
– Именно. Поэтому я и говорю, что нужно с этим посидеть. Ответ кроется в триплете. Но по первой паре – Рыцарь Мечей и Справедливость – хочется сказать, что это какое-то наказание.
– Наказание? – хмыкнул Вячеслав. – У нас объявился охотник на ведьм? Инквизитор?
– Давно по… – начал Гриша, но тут его взгляд наткнулся на меня, и он закрыл рот. Этим спас себя от порчи, если честно, потому что если бы он закончил фразу… Короче, прости, бабуля, но такой же доброй, как ты, я быть не могу. Твоя доброта передалась исключительно по ветке твоей дочери, моей тети, к моей двоюродной сестре, которая пустила меня жить в свою квартиру почти бесплатно. А вот через сына-алкаша ко мне перепала худшая частичка твоей ДНК, увы…
Мы уже собирались уходить, когда кто-то, рывшийся в шкафу убитой, стоящем в углу, громко сказал:
– Нашел наконец документы! Городец Злата Вильгельмовна! Еле выговоришь!
Мое сердце упало. Я с трудом поборола желание посмотреть под ноги, потому что было четкое ощущение, что оно теперь находится где-то там, на полу, а не в грудной клетке, и переспросила:
– Злата?
– Ты ее знаешь? – спросил Лисин, даже не понимая, как глупо это звучит, ведь я видела ее труп на полу. В то же время в наш век информационных технологий, как я уже говорила, можно знать человека десятилетиями и ни разу не видеть в лицо. Наверно, он имел в виду именно это, ведь так в итоге и произошло. То есть я не знала ее, конечно, десятилетиями. Я даже не могла быть уверенной, что та Злата и эта – одно и то же лицо. Но столько совпадений уже случилось, что я просто не могла не связать одно с другим. Я чувствовала кожей, если хотите, или селезенкой, или чем там еще чувствуют – она та самая начинающая колдунья, которой я посоветовала вести прием от имени мужчины. Все сошлось. Она ведь мне так и не ответила. А должна была. Это я знаменитость – для нее, во всяком случае. Это я могу ей дать поддержку, пиар, рекламу – как хотите называйте. Могу вывести ее на арену. Могу дать ей зрителей. И я давала ей бесплатные советы, которые она впитывала в себя, как сухая губка, помещенная в заполненную водой раковину. Она реально была заинтересована в общении. Она просто НЕ МОГЛА не ответить. Почему я еще тогда не насторожилась? Зная, что есть маньяк, который рьяно отслеживает всех людей в моем окружении, всех зрителей, донатеров и простых граждан, обратившихся за помощью. Даже тех, кто просто поговорил со мной. Никто не уходит незамеченным. И тут вдруг – две Златы. Популярное же имя, что такого? Ну да, верим, верим…
– Да, я ее знаю, – внезапно ответила я с полной уверенностью, понимая, что новых проблем теперь не оберешься.
И снова здравствуйте, товарищ следователь Белоконь… Давненько мы не виделись…
26
* * *
– Где ты его видела? – вопрошала Лелька, как только мы оказались в сквере. Но я не могла ее порадовать точным ответом. Из окна – совсем другая перспектива. Даже высчитав окна нашей аудитории, я не могла найти дерево. В то же время – какая разница? Этот клен или другой – все равно никого здесь нет.
– Я схожу с ума… – вздохнула я, боясь смотреть на подругу. Маме реально придется обращаться за справкой, только на этот раз – за настоящей.
– Ну почему же… – внезапно ответила подруга, что придало мне сил. Я смогла поднять на нее глаза. – Ну смотри, – принялась она объяснять. – Мы же подумали, что они выжили, так? Почему бы ему и не оказаться здесь.
– Но зачем меня пугать?
– Может, он не собирался тебя пугать? Просто вынюхивал. Кто что знает, кто что видел, что мы рассказали, о чем умолчали… Вуз наш – сборище ядовитых змей, сама знаешь. Слухи распространяются со скоростью света. Вот он и гуляет здесь, замаскировавшись, и подслушивает.
– И подглядывает, – добавила я, подняв взор на окно аудитории.
– Может, он просто хотел тебя еще раз увидеть? Когда ты… – Лелька запнулась. – Ладно, не важно. Поехали домой.
Она сделала шаг вперед, но я ее остановила.
– Когда ты – что? Что ты хотела сказать?
Лелька закатила глаза и фыркнула.
– Я хотела сказать «когда ты любишь», забей… Погнали. На лекции я больше не вернусь. И тебе, как я вижу, не до учебы вовсе.
– Кто любит?! Кого?! Ты с ума сошла?! Что ты несешь?! – Я чувствовала, как паника поднимается где-то внутри, да такими темпами, что скоро она меня разорвет на части. Как извержение вулкана – никто из живых существ не в силах остановить этот смертоносный поток горячей лавы. Но отчего у меня такие чувства?..
– Еще минуту назад, – хмыкнула подружка, – ты говорила, что это ты спятила!
– Почему ты так сказала? – потребовала я объяснений. Она не уйдет от ответа, как бы ни пыталась.
Лелька еще раз вздохнула. Потом медленно поплелась в сторону станции метро. Я не отставала.
– Ты же понимаешь, что он специально проиграл тебе?
– Что? – Событиям было два дня, но я уже успела все позабыть. Они покрылись слоем липкой грязи и вязкого, таинственного тумана. Так плотно, что тяжело подобраться. Наверно, это такая защитная реакция – отгораживаться от некомфортных воспоминаний. Но я не психолог, чтобы это утверждать. – Ты про гонки? – наконец-то я сумела разогнать этот туман и отмыть грязь. Тот злополучный вечер, со всеми его моментами, как приятными, так и ужасными, начал возвращаться ко мне.