Маг на Время
Шрифт:
– Ты точно «Дубовая Голова»! – со злостью в голосе возмутиться я. – Не нужно искать подвоха там, где его нет. Для мага, которого месяц держали в негаторе магии, я очень бодр и силен. После тюрьмы, как минимум – месяц, я не смогу достаточно точно и с высокой концентрацией контролировать магические внутренние потоки. Есть риск, что при применении магического усиления мышц, я не удержу поток и разрушу свой организм. И вообще, нам не стоит ссориться на ровном месте по пустякам. Я, несмотря на свою физическую слабость, пытаюсь действовать
Клеть дернулась и начала медленно опускаться, а мы молча таращились в глаза друг другу, стараясь прочесть чужие мысли.
Спустившись на полтора-два десятка метров, шахтерский лифт, глухо стукнув, встал на стопорные кулаки. Гном коснулся рукою лба, что-то неслышно прошептал, затем распахнул решётку клети и пригласил меня жестом пройти на выход.
Я, щедро расходуя магию, осветил уходящий во мрак свод тоннеля, и тут меня пробрала дрожь. Мой разум, представив всю толщу земли над головой, заставил меня вздрогнуть от ужаса, ощутив себя хрупкой беззащитной букашкой. Сзади на мое плечо положил руку Тинбалбен.
– Какое величие! – дрожащим от переполнения эмоций голосом заговорил гном. – Ты тоже почувствовал мощь древних! Мы находимся на горизонте около восьмисот сажен. А воздух! Чувствуешь какой?
Чистота воздуха поражала, дышалось легко, тёплые струи воздуха, шедшие из открывшегося тоннеля, приятно щекотали лицо. Всё это наводило на мысль, что ствол шахты пролегает где-то рядом с огненным сердцем планеты и имеет второй выход на поверхность. В голове что щелкнуло и нервное напряжение меня отпустило, может из-за восторженных слов гнома, а может благодаря ласковому ветру.
Да, из-за происходящих событий последних дней нервы на износ, того и гляди сорвусь. В любом случае, нужно брать себя в руки, настраиваться на серьезный лад, иначе, будет мой скелетик бродить не упокоенным «тыщу лет, пока помрет» (В. С. Высоцкий). Успокоившись, я молча кивнул гному и сбежал вниз, на автомате запустив искорки поисковиков.
– Не трать зря ману, Алкес, – крикнул мне Тинбалбен. – И светляка погаси, освещения тут достаточно.
Для гномов подземелья – родная стихия, поэтому я послушно погасил магический фонарик.
А через несколько мгновений, когда глаза привыкли к сумраку, я смог увидеть очертания стен, светившихся едва различимым зеленоватым светом. На потолке тоннеля необычно мерцали завораживающие звезды зелёно-голубого свечения. Память услужливо подсказала, что это проголодавшиеся личинки светлячков Arachnocampa luminosa, раскинувшие свои ловчие сети во мхе. Я зачарованно замер, рассматривая необычайную красоту.
– Давай поторопимся, – негромко произнес гном. – Пока они светят, дорога безопасна.
Не прошло и пяти минут, как мы, подгоняя лошадей, мчались по прямому как стрела тоннелю. Гном скакал впереди, будто бы за ним попятам гнались черти из нашего мира. Чтобы не отстать, я, прижимаясь к гриве скакуна, аккуратно ударял стременами по бокам лошади. Приблизительно через час, лошади взмокли от пота, а Тинбалбен упорно отказывался снижать темп скачки. Как только терпкий запах взмыленных лошадей достиг максимума, я заорал:
– Ты чего скачешь, как с цепи сорвался? Совсем лошадей загнал. Упадут, дальше на своих двоих топать придётся.
Гном промолчал, однако скорость хода уменьшил, и кони перешли с рыси на шаг. Так мы ехали еще часа полтора. Наконец, мы свернули в боковой ход, где в небольшом зале устроили привал.
Пока я поил лошадей из маленького родника, гном содрал мох со стен и задал по большой охапке каждой лошади, которые с удовольствием его ели.
Развалившись на куче мягкого приятно пахнущего мха и набив полный рот вяленым мясом, я в отличие от Васьки, который в русской народной поговорке «слушает» да ест, с огромным интересом слушал хвастливый рассказ Тинбалбена.
– Если ты присмотришься к полу тоннеля, то заметишь, что под ногами не встречается никакого мусора. Однако, подгорному тоннелю более пяти тысяч лет. Ты спросишь меня, как это так, куда девается мох, падающий с потолка? Почему здесь так чисто? А это говорит лишь о том, что кто-то или что-то, следит за порядком окружающей территории.
Я не перебивал разошедшегося гнома вопросами. Иногда достаточно уметь хорошо слушать и складывать воедино обрывки информации. Из бормотания гнома я понял, что когда гаснут светлячки, в тоннели выходят каменные големы для проведения ремонтных работ, и для очистки территории от мусора.
Со слов гнома, выносливость и послушание делает големов идеальными телохранителями, охранниками и рабочими. Големы огнеупорны, живучи как скала, не подвержены старению и служат преданно тысячелетиями. Они иммунны к магии, жаре, холоду, электричеству и физическому воздействию. Встреча с ними в тоннеле смертельна для незваных чужаков. Пусть каменные истуканы не обладают собственным сознанием, зато строго исполняют заложенный в них набор команд, не ведая усталости и не покладая своих каменных ног и рук на благо хозяина. Все это мне и в академии магии на лекциях рассказывали.
В конце повествования гном, приняв мое молчание за испуг, попытался успокоить.
– Алкес, не бойся. Мы находимся в зоне безопасности. Големы в залы для отдыха не заглядывают. Я обещаю, что выведу тебя отсюда.
Последнюю фразу я услышал сквозь накативший сон, сморивший меня после тяжёлого дня. У меня не хватило ни желания, ни сил не то, что дослушать монолог гнома, но и установить охранный контур. Приходи и бери голыми руками. Однако ночь прошла спокойно. Никто нас не потревожил, и кошмары не мучили. Проснувшись, поели, наполнили бурдюки, у лошадей проверили подковы и тронулись в путь. В этот раз гном лошадей не гнал. Ехали скорой рысью. И снова дорогу освещали светляки и мох, а мы, игнорируя боковые ответвления основного тоннеля, мчались по прямой.