Маг, связанный клятвой
Шрифт:
Герцог кричал что-то на испорченной латыни, но Мэт не мог понять, что именно. Похоже, он требовал, чтобы его враги были уложены и крепко связаны. Сэр Ги, Фадекорт и Иверна были без сознания, сам Мэт почувствовал, как на него накатывается черный туман. Он начал быстро проговаривать про себя:
Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus!Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus!Vivat amicus meam, Non habebit humus!* [3]3
Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus! —
Для надежности он повторил это на английском. Но произнесенное про себя стихотворение имело гораздо более слабое действие, чем произнесенное вслух. Черный прилив немного ослабел, так что Мэт смог услышать слова герцога:
— Свяжите рыцаря снова и бросьте циклопа и ловкача в самую грязную камеру, их тоже свяжите и по кляпу в рот. Мы позабавимся с ними вволю, когда разделаемся с дамочкой. Давайте!
— Маг пришел в себя! — раздался голос позади Мэта. Бруитфорт быстро повернулся и взмахнул дубинкой.
Сильный удар по голове — и черный прилив подхватил Мэта.
Глава 22
СУДЬБА
Мэт больно ударился, падая на пол темницы. Фадекорту повезло чуть больше, может, потому, что он приземлился на живот Мэту.
— О-о-ой! — только и смог выдавить из себя Мэт.
— Вы, мерзкие злодеи! — заорал Фадекорт, поднимаясь на ноги. — Ну только развяжите мне руки, я вам покажу...
В ответ раздался стук закрывшейся двери и удалявшийся хохот солдат. Пленники оказались в полной темноте.
— Блюдолизы! — бушевал Фадекорт. — Жалкая пародия на людей! Ой, только не говори мне, что им пришлось делать то, что было приказано, и если бы они не подчинились, их бы жестоко наказали.
Мэт пытался что-то сказать, но из-за кляпа во рту ему удалось воспроизвести лишь какие-то булькающие звуки.
— И даже если так, они не должны были корчить рожи, как кривляющиеся обезьяны, и им бы не доставляло такое удовольствие их жестокое обращение с нами! Только не говори мне, что в них осталось хоть что-то хорошее.
Мэт попытался промычать нечто в знак согласия.
— Ну а как там? — Голос Фадекорта зазвучал громче, наверное, он повернулся к Мэту.
Было так темно, что разглядеть хоть что-то было совершенно невозможно.
— А, ты же не можешь мне отвечать, да? С этим кляпом... Тьфу! Прочь, ползучие твари! — Раздался шлепок, сопровождавшийся разъяренным верещанием какого-то существа, и шуршащий звук, постепенно затихший в темноте. — Смылась! Ты, и ты, и ты! — Фадекорт начал притопывать ногами, как будто припечатывая что-то к полу, — крысы разбежались.
Мэт с трудом попытался встать на ноги, связанные за спиной руки здорово мешали.
— Эй, голову побереги! — закричал Фадекорт. — Здесь достаточно высокий потолок для такого, как я, но при твоем росте...
Что-то ударило Мэта по голове, и он снова свалился на пол, в голове помутилось.
— ...это опасно, — закончил Фадекорт. — Боже ты мой! Мои соболезнования, лорд Мэтью! Мне бы следовало подумать...
Мэт пробулькал что-то очень злое, попытался
— Я не заслужил таких проклятий, — запротестовал Фадекорт. — Я, конечно, немного запоздал со своим предупреждением, но все же не забыл про тебя.
Мэт попытался промямлить что-то как можно громче, он начинал понемногу приходить в ярость.
— Что?.. А, кляп. Я бы его вытащил, лорд Маг, но они мне связали руки такими ремнями, как будто я в перчатках без пальцев. Я тебе не могу помочь, если только я не... — Голос Фадекорта перешел в напряженный стон, который потом оборвался резким вздохом. — Бесполезно, они мне сковали руки железными наручниками. Боюсь, что не смогу освободить тебя от кляпа, лорд Мэтью.
Мэт попытался сказать что-то, что прозвучало бы более философски, и принялся обдумывать заклинание. Герцог нанес ему поражение, использовав волшебство как самый тупой невежда, который как можно быстрее пытался научиться владеть новым оружием, не удосужившись вначале разобраться, как и по каким принципам оно действует. Мэт презирал потребительский подход к волшебству, когда даже не затрудняешь себя заглянуть в инструкции. Скорее всего герцог даже не побеспокоился о том, чтобы заколдовать темницу. Он относился к типу людей, которые больше доверяли железу и веревке.
Когда в темнице музыКоснутся наших уст —Благословенны узы,Их благороден вкус.Но нужно с выраженьемПрочесть стихотворенье,Чтобы не сделать ляп,Поэтому желательноИ даже обязательно,Чтоб вытащился кляп!Узел начал шевелиться сам но себе прежде, чем Мэт закончил вторую строфу заклинания. Наверное, сработало слово «благословенны», потому что в замке герцога не нашлось бы ни одного предмета, который хотел бы получить благословение. Мэт начал двигать челюстями и выталкивать языком кляп, и наконец тряпичный комок вывалился. Как же приятно было закрыть рот. Боль еще ощущалась, но стало гораздо лучше.
— Я бы помог тебе, если мог, — горевал Фадекорт. Мэт подождал, когда наберется немного слюны, облизал губы и прокаркал.
— Уже не надо.
— Ради всего святого... — закричал Фадекорт, и Мэт сразу почувствовал, как вокруг него начали сгущаться магические силы.
— Ш-ш-ш! Не говори ни о чем святом! Нам не следует привлекать к себе внимание!
— Ты можешь разговаривать! Но как?
— Магия, — бросил Мэт, небрежно махнув головой, чем вызвал новый прилив головной боли. — Я так думаю, нам надо отделаться и от наших оков. Но я бы хотел обойтись без очередного заклинания, если это возможно. Макс?
— Да, Маг? — Яркий светлячок замерцал перед глазами Мэта, в сплошной темноте он казался еще более пронзительным. Глаза Мэта немного попривыкли к полутьме, и в ярком сиянии Макса он смог рассмотреть Фадекорта.