Магацитлы
Шрифт:
– План-перехват объявлять поздно. Точнее, он давно задействован, только не сработал. Высокий-Мвысу успел удрать.
– Тогда надо объявить тревогу степени «А-оранжевая», послать туда спецгруппу.
– Служба уже напряглась в данном направлении. Нам необходимо решить, что будем делать лично мы. В тот район упали наши дети.
Белый пригладил прядь черных, с проседью, волос на виске, проворчал:
– Вернется Настя – выпорю!
Павел с интересом посмотрел на него.
– Крутой у Насти дед, однако. Воспитывать надо было в нужном ракурсе, то бишь пороть, причем желательно сначала сына, а не внучку. Теперь уж поздно. Кстати, это наверняка ее идея – воспользоваться бесхозным универом.
– Твой тоже хорош! – отмахнулся Григорий. – Начитался, понимаешь, романтических историй, приключений захотелось… Обоих пороть надо!
– Ладно, их еще сначала найти требуется, – примирительно сказал Павел. – И желательно побыстрее.
– Как ты будешь их искать? Обслуга трансгресса ведь не скажет, где они высадились.
– Не скажет, – согласился Жданов. – Трансгресс – автономная судейская транспортная система, да и создана не людьми. Но у меня есть неплохая идея.
– Не тяни.
– Они полетели искать инвариант, где живут герои романа Толстого «Аэлита», так?
– Ну?
– А это значит, что далеко от Солнечной системы тамошнего варианта искать их не стоит. Скорее всего они посетят Землю, чтобы познакомиться с Лосем, а потом, вероятно, полетят на Марс. Там живет возлюбленная товарища Лося.
– Аэлита!
– Вот и давай плясать от этой печки.
– Согласен. Когда начнем?
– Немедленно. Я сориентирую Службу и попрошу недельный отпуск по личным обстоятельствам. Для этого мне потребуется часа два.
– Мне тоже. Порешаю оперативные задачи и займусь экипировкой.
Жданов мельком глянул на мелькавшие в стене кабинета цифры универсальных часов, показывающих время в поясах Земли и на других планетах Солнечной системы.
– Встречаемся в гималайском бункере в три по среднесолнечному.
– Добро.
Они хлопнули ладонь о ладонь, Жданов вышел. Белый походил кругами по кабинету, крепко выругался и сел за стол.
Сыну о своих инициативах Павел ничего рассказывать не стал. Ивор и так был расстроен фортелем сына, пытался найти выход из положения, но был завязан на десятки проблем Службы и помочь отцу ничем не мог.
Те же отношения складывались и в семье Белых.
Григорий как мог успокоил жену, невестку, пообщался с сыном для разрядки ситуации, но говорить о замысле не решился. Начались бы охи, ахи, советы и пожелания, а этого он не любил.
В три часа с минутами оба стармена (как шутил сам Павел: мы с тобой суперстары) встретились в гостиной гималайского бункера, откуда два дня назад стартовали в неведомые дали их внуки.
– Надеюсь, нас не хватятся пару дней, – проворчал Белый, критически оглядев друга. – Выглядишь ты неважно, надо признаться.
– На себя посмотри, – огрызнулся Павел. – Не мальчики уже, в наши-то годы.
– Но мужи! – поднял вверх палец Григорий.
Они невесело улыбнулись.
– Все подготовил? – стал серьезным Жданов.
– Кажется, все. ЗАКи, оружие, НЗ, антигравы, поисковый комплекс «Лиса». Если тот инвариант не особенно отличается от нашего…
– Почти не отличается. Надо было внимательно прочитать исходные данные.
– Что ты имеешь в виду?
– Роман Толстого.
– Читал… в детстве.
– Еще раз надо было прочитать. Параметры описанного им инварианта действительно отличаются от матричных незначительно. Основные константы сохранились, отмечены лишь колебания вакуумной плотности континуума, что должно вести разве что к возникновению дополнительных изотопов химических элементов.
– Тогда нам больше ничего не потребуется.
– Нужен свободный транспорт, желательно – с выходом на «струну».
– Я думал об этом. На складе Института в резерве охраны есть парочка «орехов» и «големы». Однако нужна санкция СБ.
Жданов хмуро посмотрел на Белого.
– Ты о чем говоришь? Какая санкция? Разве директор должен отчитываться, для чего ему та или иная техника?
Григорий виновато развел руками.
– К сожалению, должен. Распоряжение СЭКОНа.
Жданов покачал головой, задумался.
– До чего дожили… не можем шагу самостоятельно ступить… Ладно, жди здесь, готовь универ, я что-нибудь придумаю. – Он вышел из гостиной, направляясь к кабине метро.
Белый вздохнул, глядя ему вслед, потер темя и поспешил в лабораторию. Когда Жданов вернулся через сорок минут, все было уже готово к старту.
– Ну что, удалось?
Павел молча поставил на пол черный дипломат с закругленными металлизированными углами.
– Что это?
– Последняя модель, «голем-М».
– Где достал? – Белый с удивлением и уважением дотронулся до дипломата.
– Приятель одолжил на время. Он главный конструктор тульского КБ «Арсенал», Дима Калашников. Ты должен его знать.
– Слышал, но лично незнаком. Разве «Арсенал» производит экстремальные машины?
– Тульские пряники он производит… крупного калибра. Нет, конечно, контора Калашникова разрабатывает оружие от «универсалов» до аннигиляторов и «глюков». Но знает многих транспортников, в частности, директора Сибмаша, который делает «големы» и «орехи».
– Хорошие у тебя приятели.
– Не жалуюсь. Ты готов?
– Как пионер, только памперс завязать осталось. Универ настроен, можем стартовать.
– Тогда собираемся и уходим.
– Давай присядем на дорожку.
– Это еще зачем?
– Примета такая есть, чтобы дорога сладилась.
Жданов пожал плечами, сел на выскочившее из пола кресло. Рядом присел на краешек второго Белый. Тут же встал.
– Можем отправляться.
Павел открыл дипломат, нажал несколько светящихся окошек на крохотной панели, отступил.