Магацитлы
Шрифт:
Они нашли все, что могло пригодиться для непродолжительной экспедиции в другую Ветвь: уники, аварийные наборы, квесты и даже оружие – «универсалы» и аннигилятор «шукра», на что не надеялась даже Настя. Хотя при этом она с огорчением призналась, что хотела бы иметь пару «глюков» и самый захудалый дриммер. Тарас не удивился запросам подруги, но внутренне был рад, что столь мощного оружия у них нет. «Глюк» представлял собой «раздиратель кварков», то есть излучатель особого поля, превращавшего вещество в излучение, а дриммеры вообще были эффекторами многомерности, способными свертывать измерения и топологически изменять материальную структуру Мироздания. Именно ими пользовались
– Я считаю, нам понадобится транспортное средство, – сказала Настя, критически оглядев приятеля.
– Трансгресс высадит нас в любой точке инварианта, – возразил Тарас.
– Высадит-то он нас высадит, но дальше мы будем предоставлены сами себе и упремся в проблему доставки.
– Что ты предлагаешь?
– Взять «голем».
Тарас засмеялся.
Настя удивленно посмотрела на него.
– Что смешного я сказала?
– Не обижайся, я просто подумал, что кража «голема» уже не будет иметь никакого значения в свете того, что мы затеяли. Одним гео [3] больше, одним меньше – какая разница? Наказание будет одинаковым.
3
Гео – всемирная денежная единица.
Настя сдвинула брови, подумала, улыбнулась.
– Такой подход мне нравится больше. Хотя мы ничего не крадем, а заимствуем для дела. Ты «голем» когда-нибудь пилотировал?
– Не приходилось. Но ведь в него встроен инк-контур…
– Я тоже так думаю. Справимся.
Настя, обтянутая бело-серебристым «чулком» уника, с турелью универсала на плече, подошла к тетраэдру «голема».
Этот транспортно-защитный комплекс создавался для работы в любых агрессивных средах и экстремальных условиях. Он мог окунаться в звезды, выдерживать колоссальные давления и поля тяготения, защищал пилота от ледяного дыхания открытого космоса и от любого вида оружия, кроме разве что компактификаторов и дриммеров. «Голем», хранившийся в лаборатории Григория Белого, был устаревшего образца, нынешние комплекты абсолютной защиты умещались на поясе компенсационного костюма, но он оказался в рабочем состоянии, имел приличный энергозапас и мог стартовать в любой момент. Для чего его хранил дед Насти полностью готовым к полету, было неизвестно. Возможно, Белый-старший перестраховывался, помня нюансы прошлого противостояния землян и Игроков.
Инк «голема» не был заблокирован и спокойно запустил в чрево аппарата двух пассажиров. Рассчитан «голем» был на одного пилота, однако его внутренний операционный объем вмещал и двоих и, при известном усилии, и троих людей.
Включилась обратная связь.
«Приветствую вас на борту аварийно-спасательной капсулы номер сто тринадцать «гамма», – раздался в головах пассажиров мягкий мысленный «баритон» инка. – Готов принять вводную. Кто из вас драйвер-прима?»
– Я! – вслух заявила Настя. Повернула голову к Тарасу, добавила дипломатично: – Если ты не возражаешь.
Он не возражал.
«Квалитет ответственности принят. Слушаю вас».
– Аккуратно займи стартовую камеру универа. Процедура стандартная – выход на «струну» трансгресса. Затем трансгресс десантирует нас в нужный инвариант, где начнется работа. Выход в космос – в режиме «инкогнито».
«Вводную принял».
Стенки внутренней камеры «голема» растаяли,
Потемнело. Однако тотчас же внутренняя полость универа озарилась нежным опаловым светом, стали видны похожие на дольки апельсина стенки устройства.
– Установи связь с инком универа.
Секунда, другая…
«Слушаю вас, – раздался в ушах молодых людей ровный мыслеголос инка универа. – Чем могу помочь?»
Настя перешла на мыслесвязь; ее мыслеголос передавался через контур эмкана и Тарасу.
«Выходи на линию трансгресса».
Снова двухсекундное молчание.
«Этот выход не кодирован, однако подготовлен только для членов группы «Роуд-аскер». Каков уровень вашей компетентности?» «Я Анастасия Белая, прямой потомок командира группы «Роуд-аскер» Григория Белого. Прошу открыть линию. Дело чрезвычайной важности!»
Тарас невольно поежился, не видя в этом деле никакой особой важности, но вмешиваться в диалог не стал.
«Квалитет ответственности принят. Инициирую переход».
Свет в полости универа погас.
На миг возникла невесомость, сменилась волной растягивающей тело тяжести, и снова – невесомость, но уже иная, засасывающая, растворяющая в себе…
Перед глазами пассажиров «голема» возникли зыбкие туманные стены, ограничивающие видимость, создающие некий бесформенный объем. Они слегка светились. Изредка в них протаивали дыры, в которых вспыхивали бесшумные звезды и тут же гасли. Затем в одной из стен образовалась красновато-фиолетовая опухоль, из нее стремительно проросла некая колючая конструкция… и «голем» повис внутри светящейся ажурной трубы, уходящей в обе стороны в бесконечность.
Универ открыл переход в систему трансгресса.
– Приветствую вас, странники, – раздался в ушах молодых людей бархатный, невероятно мягкий женский голос. – Я дежурный императив данного узла перегиба координат. Ближайший узел перегиба – эф сто сорок два, зона «раннего до», система звезды альфа Волопаса.
– Арктур… – пробормотал Тарас.
– Нам нужен хронопространственный переход, – сказала Настя. – Пространство данного инварианта нас не интересует.
– Понял вас. Координаты инварианта?
Настя повозилась немного, доставая булавку компакта, воткнула ее в фасетчатый глаз вириала под рукой.
– Читайте.
Секунда, другая, третья…
– Координаты установлены. Это нелинейная топологическая несвязность, «нарост» на Ветви Дендроконтинуума с искусственно подогнанными параметрами. Вы уверены в необходимости посещения данного инварианта?
– Да! – в один голос ответили Тарас и Настя.
– Точка выхода имеет значение?
– Что?
– Перенос массы осуществляется как развертка трехмерного континуума в вакууме конечного инварианта. Вы можете выйти в теле планеты, в воздухе, в безвоздушном пространстве…
– Высадите нас в космосе, возле Луны. Дальше мы разберемся сами. Только не закрывайте обратный выход! Мы должны вернуться в любой момент, по первому требованию.
– Разумеется. Ваш защитный аппарат уже внесен в банк оперативных трансфузий.
– Тогда включайся! Решетчатая труба вокруг «голема» – такой воспринимало «струну» трансгресса воображение людей – вспыхнула и померкла. «Голем» со всем его содержимым превратился в «сверхструну», пронизавшую не только Метагалактику, родину Солнца и Земли, но и миллионы других таких же метавселенных – Ветвей невообразимо сложного Древа Времен…