Магацитлы
Шрифт:
– Мы почти у цели, – понизил голос Высокий. – Еще километра два, и выйдем к большим пустотам. Будьте осторожнее, постарайтесь не шуметь. Нас отсюда никто не ждет, есть шанс появиться внезапно.
– Вы думаете, там… марсиане?
– Может быть, и марсиане. Или некие обитатели пещер, стерегущие…
Лось подождал продолжения.
– Что?
– Увидим, – уклонился от ответа попутчик.
Снова двинулись в путь, насторожив зрение и слух. На попадавшиеся по пути ниши и следы былого присутствия людей не обращали внимания. Наконец впереди забрезжил слабый свет: обозначился выход в освещенное подземелье, обещанное Высоким. Почему
Зал оказался естественного происхождения, с его сводчатого бугристого потолка свешивались сосульки сталактитов, сверкая в лучах прожекторов, а стены – все в рытвинах, порах и буграх – отсвечивали кристаллами драгоценных камней и минералов. Кое-где стены были обработаны, превращены в гладкие панно, на которых сверкали золотые надписи или висели какие-то предметы, возможно – ритуального предназначения. Центральная часть пещеры также была выровнена, и в центре идеального круга стояла решетчатая металлическая платформа, на которую опиралась толстая металлическая труба с четырьмя пилонами, верхняя часть которой исчезала в дыре в потолке. Лось не сразу понял предназначение трубы, зато сообразил Высокий:
– Святой Веер! Еще одна ракета!
Лось скептически качнул головой, всмотрелся, и его пробрала дрожь. Труба действительно была ракетой, точно такой же, какую они встретили в шахте в начале пути. Только та стояла одиноко, то ли брошенная, то ли законсервированная, а вокруг этой кипела жизнь. Среди механизмов, мостиков, платформ, будочек и машин сновали марсиане в сером, и было их не меньше трех сотен. Охраняли же эту стартовую площадку марсиане в зелено-желтой униформе. Это были цвета Тускубова воинства, цвета правительственных войск.
– Тускуб здесь! – прошептал Лось.
Высокий оглянулся, прижал палец к губам.
– Приготовьтесь, Мстислав Сергеевич, будем брать «языка».
– Вы с ума сошли! – очнулся инженер. – Их здесь тысячи!
– Положим, не больше трех сотен. Однако, во-первых, это хилые марсиане, а не Магацитлы, во-вторых, мы нападем внезапно, что усилит эффект, а в-третьих, они-то уж должны знать, где находится ваша принцесса. Итак, вперед?
Лось снова почувствовал раздражающее душу превосходство спутника, его хитрое подначивание, возразить на которое означало признаться в своей слабости и трусости. И все-таки начинать войну не хотелось. Пока еще существовал крохотный, но не исчезающе малый шанс на мирные переговоры.
– Что они делают? – кивнул Лось на марсианский муравейник в центре зала; тоннель с желобами вывел их в дальний конец пещеры, к горе обрушившихся с потолка камней, и отсюда было удобно наблюдать за деятельностью солдат.
– Похоже, они пытаются восстановить механизм запуска.
– Зачем?
– Наверное, чтобы пустить ракету на головы своих врагов. Тускуба, очевидно, загнали в горы, и он решил убедить своего оппонента Хусана иным способом. Правда, если эта громадина взлетит и взорвется, боюсь, произойдет катастрофа.
– Почему?
– Мой анализатор уверяет, что внутри этого монстра весьма приличная ядерная бомба с тротиловым эквивалентом в сто миллионов тонн.
– Я не совсем понимаю…
– Поверьте на слово, Мстислав Сергеевич. Этих парней надо остановить, они не ведают, что творят. Вы подумали? Решили?
Лось унял бешено заработавшее сердце, источник всех его драм. Сжал губы.
– Подумал… Я пойду первым.
Высокий скривил губы.
– Он вас не послушается. Обычно припертые к стенке диктаторы используют любую возможность, чтобы отомстить врагу, невзирая ни на что. Тускуб такой же. Но я вас понимаю. В его руках ваша девушка, и вы хотите…
– Она его дочь!
– Тем более удобнее всего было бы разговаривать с ним с позиций силы. Когда мы захватим пусковую установку, он пойдет на любые уступки.
– Нет! – твердо заявил Лось. – Я хочу предупредить его. Он неглупый человек, должен понять.
Высокий пожевал губами, думая о своем, поднес к глазам бинокль. С минуту разглядывал суету марсиан в центре зала, опустил бинокль.
– Вы романтик и гуманист, Мстислав Сергеевич. Именно романтики и гуманисты гибнут во всех конфликтах первыми, причем во всех инвариантах Древа. Это статистика. А я хочу жить… и выполнить свою миссию, цена которой – очень большая Власть! Хотя вам этого не понять. Тем не менее сделаем по-вашему. Идите, ищите Тускуба, попытайтесь его убедить в благости ваших намерений. Но обо мне ни слова!
Лось кивнул.
– Я буду наблюдать за ходом событий, – продолжал Высокий, – и оставляю за собой право вмешаться в нужный момент… если ваши переговоры зайдут в тупик. Хорошо бы мне самому поговорить с Тускубом. Судя по всему, он самый информированный среди марсиан и должен знать, где упал Посох бога Хао.
Лось снова кивнул.
– Я спрошу.
– Он вам не скажет. Но идите. И действуйте сразу, не дожидаясь, пока вас убьют.
В глазах Высокого просияла странная искра сожаления, будто он уже попрощался с попутчиком. Но Лось тут же забыл об этом. Поправив мешок за плечами, сдвинув ближе к левому локтю кобуру маузера, он выпрямился и, не оглядываясь, зашагал вниз, к центру пещеры. Тонкий нежный голос позвал его, голос Аэлиты, голос любви и надежды…
ТРАНСГРЕСС
Тарас был убежден, что они действуют неправильно, нарушая законы, но воля Насти была сильнее, и в конце концов молодой человек почти перестал думать о последствиях столь рискованного шага, как несанкционированный выход в сеть трансгресса.
Что такое трансгресс – он знал хорошо. С трансгрессом человек столкнулся более полувека назад, когда на Земле, в Брянских лесах, был построен хроноускоритель, или, как его стали называть позднее, хронобур, он же – Ствол. Хроноускоритель соединил множество Ветвей Древа Времен, отдельных копий Вселенной, отличавшихся друг от друга незначительными деталями. Сама же Вселенная оказалась намного более сложной, чем представлялось ученым-космологам, ибо каждая ее последующая копия разделялась на столько инвариантов, сколько вероятностных отклонений имел каждый вариант. Эту теорию разработал создатель Ствола Атанас Златков, и он же доказал, что в невероятно огромном многомерном пространстве Древа изначально идет Большая Игра: существа, овладевшие энергией своего домена-инварианта (Ветви), играли друг с другом, соревнуясь в борьбе за право дальнейшего развития домена, расширяя поле своей деятельности на другие инварианты. Поучаствовали в этой Игре и люди, а Златков даже смог стать одним из Судей, контролирующих процесс Игры. Вернее, не он один, а весь «клон» Златковых, живущих в миллионах инвариантов. Помогали же ему и дед Тараса Павел Жданов, и дед Насти Григорий Белый.