Магадемия номер три
Шрифт:
— Шеф, я проверила документы. Это же тринадцатая комиссия за последние пять лет!
— Юбилейная, значит, — хмыкнул Варрик и повернулся к Гмерреде. Ректор уже довольно давно стоял возле окна, глядя в небо. Девушке на миг показалось, что на лице её шефа написана глубочайшая тоска и безнадёжность. Конечно, показалось, ведь уже через секунду безупречная физиономия радужного дракона выражала только вежливый интерес.
— Вы недостаточно глубоко копали. За последние десять лет — это сорок седьмая комиссия.
— Но это же… преследование!
— Не без этого, — печально усмехнулся ректор.
— Подождите. Тринадцать минус сорок семь… это что же получается, тридцать четыре комиссии за предыдущие пять лет?! Шеф?!!
— А что сразу шеф?
Гмерреда тихонько рыкнула. Ректор полюбовался на её возмущение и пакостно ухмыльнулся.
— Скажите, Гмерреда, вы никогда не задумывались, почему именно меня сделали ректором? Что, не было магов постарше, поопытнее, поавторитетнее, да просто сильнее? Мне ведь даже ста лет ещё не исполнилось и до архимагистра пока что не дотянул.
Девушка удивилась. А действительно, почему? Когда она устроилась работать в Магадемию, ректором уже был фон Баррик, так что никаких вопросов у неё не возникло. Но если призадуматься и вспомнить, как она обалдела, увидев в ректорском кабинете вместо почтенного старца, молодого смазливого парня…
Потом-то она решила, что Варрик просто так выглядит. Кто их драконов знает, какими они должны быть? Говорят, они, как и эльфы до трёхсот живут. А по эльфам лет до двухсот возраста не заметно. Папа, например, её ровесником выглядит. Вот троллям и гномам меньше повезло. Самый старый тролль, которого она знает, недавно сто семидесятилетний юбилей праздновал. А люди вообще едва до ста двадцати дотягивают. Если конечно они не маги. Те могут себе полсотни годочков прибавить запросто.
А шеф-то у нас — маг. И вообще, может, этот великолепный профиль — чистейшая иллюзия. Утешившись этой мыслью, Гмерреда вернулась к вопросу.
— Что, предыдущий ректор умер от инфаркта, завидев очередную комиссию? — подозрительно прищурилась девушка.
— Ну, не умер, слава нашим целителям, но ректором оставаться отказался категорически.
Гмерреда прищурилась ещё подозрительнее.
— А драконы, выходит, бессердечные?
— Как вы могли так подумать?! Да мы самые сердечные в мире существа! Такого большого, нежного и любвеобильного сердца ни у кого больше нет!
Ректор патетически прижал руку к восхваляемому органу и краешком глаза глянул на собеседницу.
Собеседница смотрела на него с такой наивностью и таким восхищением, что Варрик невольно поперхнулся. Гмерреда похлопала ресницами. Ректор понял, что думает о чём-то не том и перевёл взгляд ниже. Там оказалась грудь. Грудь тут же начала взволнованно вздыматься.
— Издеваетесь? — зловеще прошипел дракон.
Глаза Гмерреды наполнились слезами.
— Издеваетесь, — грустно констатировал дракон.
Девушка, пытавшаяся удержать паузу, не выдержала и хихикнула.
— Немножко, — призналась она. — Но вы первым начали.
— Ну… Оба мы хороши.
— Так почему назначили именно вас? — отсмеявшись, вспомнила о теме разговора Гмерреда.
— Я дракон.
— Я в курсе, — поторопила девушка замолчавшего собеседника.
— Хм. Гмерреда, посмотрите мне в глаза.
Девушка пожала плечами и выполнила просьбу. Жалко, что ли? Тем более, глаза очень даже ничего. Красивые, по правде говоря.
Они смотрели друг на друга, смотрели и смотрели. А потом у Гмерреды зачесался нос.
— Вы меня совсем-совсем не опасаетесь? — ошарашенно спросил Варрик у потянувшейся за платком девушки.
— А вы такой страшный?
— Ну, как вам сказать? Вообще-то очень.
Троллеэльфийка скептически оглядела начальство с ног до головы.
— Уверены, что очень?
— Вообще-то у всех нормальных разумных взгляд дракона вызывает чувство страха. У всех по-разному, от лёгкого опасения до приступов паники.
— Что-то я не замечала, чтобы от вас в ужасе шарахались ученики или преподаватели.
— Ну, я же воздействие экранирую.
— Так это вы меня сейчас напугать пытались?
— Продемонстрировать кое-что.
— То есть… сколько, вы говорите, инфарктов было в последующих комиссиях?
Варрик расплылся в шкодливой улыбке.
— Да кто ж их считал?
Веселье весельем, а отчего комиссии устраивают налёт за налётом на Магадемию, ректор так и не объяснил, о чём заботливая секретарша не преминула ему напомнить.
Выражение лица Варрика тем временем снова изменилось. Он что-то прикидывал, явно оценивая своего секретаря-психолога с нового ракурса. Наконец решение было принято.
— Сядьте уже, наконец, Гмерреда. Я хочу, чтобы вы кое над чем подумали. Возможно свежий взгляд и непредвзятое мнение…
Последнюю фразу он не договорил, да и сказал её скорее себе самому. Гмерреда позволила себе на миллиметр другой приподнять брови, но ничем более не выразила свою заинтересованность. Девушка аккуратно опустилась в кресло для посетителей и сложила руки на коленях, приготовившись внимать.
Ректора эта картинка отчего-то позабавила. Кивнув своим мыслям, он медленно прошёлся по кабинету, в одну сторону, в другую. Наконец, остановившись напротив Гмерреды, он спросил:
— Вы знаете, сколько детей рождается с магическими способностями?
— Примерно один из сотни. Вроде бы. Я не особенно интересовалась этим вопросом.
— Зависит от расы, но в целом — именно так. Только вы не упомянули, что этот один из сотни обладает мизерным потенциалом. У такого лекаря пациенты чуть быстрее выздоравливают или у гончара горшки крепче, чем у всех остальных. Чуть больше силы, достаточной, скажем, для простейшей бытовой магии и это уже один ребёнок из тысячи, а то и больше. У вас в школе был кружок прикладной магии?