Магазин воспоминаний о море
Шрифт:
— Жалко, — сказал я. — А вот они у меня книгу брали… про космических пришельцев… не лежит нигде?
— Нет, — снова покачал головой бригадир. — Не видел.
— Я понимаю, — продолжал я подбираться к цели. — Мне — книга, а ментам — насильник нужен. Но книга все же моя…
— Мои ребята — не насильники, они нормальные, — выговорил наконец что-то связное бригадир. — А книга — да вот сами посмотрите, тут ей негде быть.
Не веря своему счастью, я ступил в домик строителей, гнусно пахнущий биотуалетом. И увидел тускло-серую ткань прямо перед собой, на вешалке у двери.
Дальше все было просто.
— Да, кстати, мне нужно кое-что покрасить, — сказал я, — и вот эта штука, похоже, это рабочий халат. Сколько?
— Это не халат, — сказал строитель, — это от ребят осталось. Да заберите вы ее за просто так. За книгу. Ребятам уже точно не нужно. Не вернутся. А семьи их звонят, звонят…
Держа на вытянутых руках серое пальто, я спросил бригадира:
— А вы где до того работали? Не там, где на вон том поле стройка была? С того конца, где бетонный забор. Я с ребятами вашими вроде там и познакомился.
— Ясно, там, — подтвердил он. — А потом все закончилось, пришли отделочники. Вот мы сюда и переехали — и тут все тоже… кончилось.
Помню, в какой-то момент я захотел поднести это пальто к лицу, вдохнуть запах погреба и картошки, и еле догадался этого не делать, швырнув его перед своей входной дверью, чтобы ни в коем случае не нести в квартиру. Достал большой магазинный пакет, запихнул туда пальто, оставил его перед дверями, тщательно вымыл руки, достал из кухонного шкафа бутылку жидкости для растопки углей в барбекю. Сунул в тот же пакет.
Мне надо было торопиться: спускался вечер, а оставлять пальто перед дверями на ночь никак не следовало. Его ведь могли найти, унести…
Вот и глухой угол Березовой рощи, пустая скамейка, выступающие из земли остатки бункеров.
Я вытряхнул пальто на крышу ближайшего бункера, на тот самый заплывший мхом бетон, полил горючей жидкостью, чиркнул зажигалкой. Жирный дым тяжело поплыл к бетонному забору и дальше, туда, где поднимались в небо этажи.
Оно горело очень медленно.
— Ну и зачем вы это сделали? — прозвучал откуда-то снизу подрагивающий тонкий голос.
Нет, я не испугался. Даже когда увидел, что все это время на соседней скамейке сидело странное создание… старушка? Да, конечно, всего-навсего старушонка, похожая на сгорбленную серую птичку. В летнем плаще, в смешной соломенной шляпке с двумя деревянными вишенками — красная краска с них почти совсем облупилась.
Почему я ее сначала не увидел?
Или все-таки ее здесь не было, когда я чиркал своей зажигалкой?
— Разве дело в пальто? — продолжала она — нет, все же не детским, а учительским, высоким, как слишком сильно натянутая скрипичная струна, голосом. — Это была просто ткань… и ведь какая хорошая ткань, сносу ей не было. Глупость. Да, глупость.
— Дело совсем не в пальто, — быстро, сквозь зубы, сказал я, чтобы не молчать — и чтобы не бояться.
— А ведь вы его самого даже не видели, — продолжала она, не обращая на мои слова никакого внимания и глядя светло-серыми глазами куда-то на носки моих кроссовок. — Вас тогда просто не было, даже в пятьдесят третьем. Тем более раньше.
— А вы видели? — нашел голос я.
— А вот как вас, — снова зазвучала плохая скрипка. — Только ближе… Совсем близко.
И она медленно, очень медленно раздвинула тонкие бескровные губы.
Вместо послесловия
По доброй англо-американской традиции, любую такую книгу следует предварять строчкой: все персонажи и ситуации, обозначенные здесь, — вымышленные, любые совпадения имен или фактов с реально существующими людьми или событиями — случайность.
Я бы сделал то же самое, да только какая же тут, на фиг, случайность или совпадение. Все правда. Или почти все. Конечно, я немножко подвигал кирпичики, уложил их не совсем в том порядке, в каком они возникали во времени или пространстве, — но сами-то кирпичики абсолютно настоящие. Вплоть до того, что некоторые из героев, как ни меняй их имена, узнают себя, обидятся и захотят обнаружить и обезвредить. А у кого-то я и имена не менял. Гурнам есть, так его и зовут. Евгений из Бангкока — он и правда Евгений, более того, в жизни он еще более приятный человек, чем в рассказах (и ему за многое спасибо). Черкасовы и были Черкасовыми. И так далее.
Эти рассказы — заметки на полях моих романов, да и на полях жизни. Моя жена Ира (неизменный и незаменимый подстрекатель творческого процесса) давно побуждала меня: да напиши же ты обо всем этом, пусть короткими рассказами, а то — одни обрывки наших с тобой разговоров, и только. Такие ведь интересные истории! А я отбивался тем, что рассказов почти никогда не делал. Романы — другое дело. Это сильная штука, сложная, умная, эффектная. А рассказ — что рассказ: так, наброски, мемуары. Собственно, я и сейчас так полагаю.
Правда, издатель думает по-другому, но… Тут, кстати, надо поломать одну традицию. Автор редко письменно благодарит издателя. Среди авторов считается, что в общении с издателями вообще пленных не берут. Хотя, скажу сразу, мне с издателями повезло, все они — очень обаятельные и достойные люди.
Но так или иначе издателю, Александру Прокоповичу, однозначно надо сказать спасибо. Потому что сама идея — сделать целую книгу моих рассказов — родилась именно у него, целенькой и веселой, по прочтении лишь двух рассказов, пока я еще размышлял: а вот было же время, люди работали только в «малом жанре», и как-то все оставались довольны…
Дальше был довольно краткий период — меньше полугода, — когда мы с Александром дискутировали по почте на разные темы, а к письмам, в порядке иллюстрации, я иногда цеплял новые и новые файлы с рассказами и припиской «а вот еще…». Пока неожиданно для себя не дошел до последнего.
О последнем, то есть о «Пальто с запахом земли». Он как раз был первым. Это и правда bonus track, хотя бы потому, что в этом рассказе другой «я», не тот, что в девяти предыдущих. Ну, как у Элтона Джона — Philadelphia Freedom и еще пара вещей, приписанных к виниловому когда-то Captain Fantastic, но на самом деле к диску никак не относящихся. Впервые «Пальто» вышло в США, в сборнике рассказов русских писателей Moscow Noir, потом сборник издали на русском в Москве. Написан был рассказ по заказу — если не сказать больше, в результате того же подстрекательства — двух дам, с природным изяществом носящих титул литературных агентов. Юлия Гумен и Наталья Смирнова. Тоже из Питера, как и Александр Прокопович. Они же, кстати, сыграли роль добрых фей в моем с ним знакомстве. За все вместе — спасибо.