Магическая таверна
Шрифт:
Я рассеянно кивнула. Вовремя, да. А потом… Отряды от академии. Ой. Ой-ой-ой.
Кое в чём всё-таки тот оборотень был прав: сегодня день исключительных новостей. Лично на меня они как из рога изобилия сыплются: то весть о запрете покидать академию сваливается, то видение прямо на лекции посещает, то разыскиваемого злодея слышу. Причём в академии, почти на расстоянии вытянутой руки. Разгуливает по коридорам как у себя дома. А как отреагирует Даэль на объяснения ректора о включении моей скромной персоны в отряд со старшекурсниками даже гадать не приходится. Он в нашем случае едва уговорился, а тут перед фактом поставят.
— Ника!
Низкий голос раскатился по коридору, показывая, что Танар'ри уже здесь и он в бешенстве. Дошагав до меня, Даэль сгрёб моё тело в объятия и с силой прижал к груди.
— Я не позволю этому случиться, Ника, — взволнованно пророкотал он. — Никаких отрядов быстрого реагирования, пусть они сами справляются! Ты и так чуть не пострадала вчера по моей вине!
Эм. Я почти поперхнулась. Это почему по его вине?
— Я допустил, — пояснил Дан в ответ на моё вопросительное выражение лица. — Не должен был, но допустил. Мне и перед той девушкой неудобно, но тут уж ничего не поделать. Оказалась не в то время, не в том месте.
Меня кольнуло подобие жадности — с какой стати он о неизвестной разносчице заботится? — но в целом стало приятно, что Даэль такой внимательный и чуткий. Кстати, редкое качество для правителя. Я тряхнула головой, осознав о чём подумала. Это всё тлетворное влияние Кьюрсон; раньше мне и на ум не приходило, что Даэль принц и вероятный наследник, хоть сам отказался от трона.
— Мы с Сэмионом проведали ту девушку утром, — продолжил тем временем Дан. — Действие заклинания прошло и теперь она может говорить.
— С ней всё в порядке?
— Если так можно выразиться. Единственная странность в её рассказе — она сказала, что её сковал жуткий холод. Стиснул горло, из-за него она не могла дышать, кричать. Тогда как молния должна была обжечь.
— И дыра на стене дымилась… — прошептала я.
— Я тоже такое видел, — подтвердил Тео.
Острый, сосредоточенный взгляд Танар'ри усилил мои подозрения. Перед внутренним взором снова всплыл ледяной взгляд Найтеса, который сумел испариться из таверны неведомым образом. Никто не знает куда он делся.
— Я ещё подумал: жалко девицу, — ляпнул Тео. — Наверняка до костей спалило. А она жива и даже разговаривает. И палёным не воняло.
Меня передёрнуло.
— Даэль, дело в том, что… — я замялась, не зная, как сообщить дракону о своём намерении согласиться на предложение боевика Агделла и ректора. — Я ещё не дала ответ, но…
— Ты хочешь быть в отряде, — прищурился Дан.
Я осторожно кивнула. Танар'ри не ругался, он просто смотрел, но смотрел так… В общем, плохо смотрел. Стальную глубину его глаз затопило янтарное сияние и на этом поле вертикальной полосой выделился узкий чёрный зрачок. Ногти превратились в когти. Так-то я привыкла ко многим его драконьим штучкам, но сейчас от напряжённого мужского молчания впору пугаться. Вот как у меня так получается, что тайны, которые нежелательно оставлять тайнами, сами плодятся и множатся? И это ещё про видение и оборотня я Даэлю не рассказала.
— Мне нужно тебе кое-что дополнительно рассказать, — подумав, заключила я, решив, что если выдавать, то всё сразу. Пусть уже Даэль знает полный объём информации и сердится сразу за всё.
— Пойду-ка я отсюда, — сообразил Тео и потихоньку попятился, с опаской поглядывая на Даэля. — Вы тут сами разберётесь.
— Иди, — кивнул Танар'ри не сводя с меня пристального взгляда.
Тео исчез. А Дан, ухватив меня за руку, устремился прочь от экседры и втянул в ближайшую аудиторию. По счастью в ней было пусто. А я рада была оказаться подальше от злосчастного коридора. Тот теперь только с неприятностями ассоциироваться у меня будет. В пустом, гулком пространстве из спины Даэля с хлопком вырываются крылья, и Танар'ри обхватывает ими меня, заключая в кокон.
— Ника, Ника, как ты не понимаешь! — почти стонет он. Когти у него исчезли, но глаза всё ещё янтарные. — Моё сердце не выдерживает, если тебе грозит опасность. А это действительно опасно. Неужели случай в таверне тебя не убедил? Та девушка хоть и жива, но долго находилась в беспамятстве и вряд ли теперь она сможет дышать полной грудью. Когда мы с Сэмионом пришли, у неё был лекарь и он заключил, что после удара замечены перебои с работой сердца. И обморожение бесследно не прошло. Я не переживу, если с тобой такое случится.
Ну Найтес! Это всё он со своей морозной магией!
— Я маг огня, — напоминаю Даэлю. — Мне обморожение не грозит.
— Не важно. Может быть другое.
— И теперь мне сиднем сидеть в академии? Взаперти?
— Да, это было бы неплохо, — соглашается Дан.
— Никогда!
— Ника!
Я чувствую напряжение, которое исходит от дракона, и оно прошивает нас огненным шпилем. Даэль не сводит с меня взгляда, и я неожиданно замечаю горькую складку его рта, тени под глазами. Он на самом деле волнуется; злится, но ещё и волнуется, и это так неожиданно приятно, что слова застревают в горле.
— Ника, — с басовитыми интонациями выдаёт Даэль. — Это временно. Я найду всех этих тварей, никуда они от меня не денутся. В любом уголке Империи найду. Тех, кого не переубиваю, засажу за решётку, заставлю признаться во всех грехах. Но пока тебе следует поберечься.
Протянув руки, он нежно поглаживает меня по щекам. А я застываю в ступоре. Всякий раз в моменты наших стычек Танар'ри меня шокирует. Я жду от него напора и грубости — от такого большого, мощного, яростного в гневе существа как дракон, да и как от мужчины тоже; характер у драконов не сахар, оборачиваются громадными ящерами, рычат, крушат, могут гору легко разнести. Зубищи кинжальные, когти. А он вместо грубости нежен и выдержан. Контролирует себя. Ради меня. Я ведь вижу, как вздымается его грудь, кожа раскалилась, в аудитории словно стало жарче, и его способность думать не только о себе умиляет до глубины души. Простая истина открывается во всей красе: любить — значит беречь. Даже в ссоре беречь. И не делать больно… Какой контраст с орущим Стасом, перекошенное лицо которого и его громыхание кулаком по столу потрясли меня до глубины души. Я тихо вздохнула, смаргивая непрошенные слёзы.
— Ты плачешь? — Дан перепугался.
— Нет, — севшим голосом проговорила я. И откашлялась. — Это я от счастья… расчувствовалась. Что ты у меня такой.
Какое-то время Даэль молчал, рассматривая меня, а затем улыбнулся. Сначала скупо, уголком рта, а затем широко и открыто. Выражение лица стало таким довольным, что тут уже перепугалась я. Может, чего не то сказала? Не надо было так в лоб? А Танар'ри смотрит как сытый кот, обнаруживший банку сметаны и в мгновение ока её слизавший. Янтарные глаза радостно поблёскивают, в них больше ни следа злости, на лице мужское удовлетворение.