Магические Миры
Шрифт:
— Я уже сообщал охранникам и тюремным надзирателям, что неболет не подчинялся моим приказам, — сказал Раваджан слегка раздраженным тоном.
— Это утверждение так же бездоказательно, как и сказочка о твоем происхождении, — набычился бородач.
— Но равным образом правдиво, — не сдавался Раваджан. — Если вы предпочитаете другое объяснение, тогда…
— Достаточно, — тихо сказал Симрахи. Обвинитель поклонился лорду и поспешно отступил за трон, не спуская злобных глаз с обвиняемого.
Проводник повернул голову к Симрахи, который задумчиво глядел на него.
— Ты
Раваджан похолодел. «Какая там, к черту, уверенность…»
— Мне нечего скрывать, милорд. Равно как и моей спутнице.
Лицо Симрахи сохраняло задумчивое выражение.
— Конечно же, нечего. А скажи-ка мне, Раваджан, какая у тебя профессия?
— Я — курьер, занимаюсь доставкой частных посланий, — уверенным тоном ответил Проводник. — Тот, кто желает отправить кому-то некую весть, нанимает меня, и я преодолеваю большие расстояния…
— …между предателями у меня в замке, например, и их внешними союзниками? — пролаял вдруг Симрахи.
Раваджан ошарашенно заморгал глазами, сбитый с толку как неожиданным вопросом, так и внезапной переменой в поведении лорда.
— Нет, милорд, нет.
— Тогда скажи мне, почему ты колдовским способом проник на неболете в мой дом?! — громогласно вопросил Симрахи.
— Милорд… — Раваджан беспомощно развел руками. — Я ведь уже говорил вам, что неболет вышел из подчинения.
Стоявший по правую руку от Симрахи угрюмый человек в тунике офицера охраны вежливо кашлянул.
— Милорд, — тихо начал он. — Смею заметить, что, если бы он намеревался доставить подобное сообщение в замок, он действовал бы более осторожно. Скажем, приехал бы верхом на лошади или прилетел бы на том же неболете, но законным образом, а не стал бы врываться в окно.
— Возможно, и так… — Голос Симрахи снова стал спокойным, но глаза все еще пылали. — Хотя, может быть, это всего лишь часть заговора. А что, если прибытие чернокнижника было сигналом к началу активных действий? — Лорд метнул в офицера испепеляющий взгляд и вновь обратился к Раваджану. — Видишь ли, мой невинный путешественник, сдается мне, что ты страдаешь чрезмерной скромностью, каковая, видимо, и помешала тебе упомянуть некоторые факты, — проговорил он тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Я часа два провел в Чертоге Знаний, собирая информацию о тебе с помощью моего Хрустального глаза. Следует ли мне сообщить суду, что не больше месяца назад ты был задержан в протекторате Ордарл по подозрению в колдовстве — причем с той же самой спутницей, с которой ты путешествуешь сейчас и которая заявила тогда, что направляется домой? И что незадолго до того ты — опять же, вместе со своей спутницей — напал на трех человек в Келайне, пользуясь явно колдовским оружием. Или о том, что неболет, якобы не подчиняющийся твоим приказам, прибыл прямиком из Черной башни близ Миссиана, а ведь в башню не может проникнуть обычный человек.
— Милорд… все эти странные, на первый взгляд, события вполне объяснимы. Например, инцидент в Келайне…
— Достаточно.
У Раваджана будто комок застрял в горле. Это «достаточно», сказанное почти шепотом, прозвучало более устрашающе, нежели недавний громогласный выкрик.
— Ты обвиняешься в колдовстве, — монотонно произнес Симрахи, — и в пособничестве силам, стремящимся свергнуть меня с престола. Ты представляешь угрозу для безопасности протектората Нумант и для всего Шамшира в целом, а посему остаешься моим пленником, покуда я не приму окончательного решения, какому наказанию тебя подвергнуть.
Он поднялся с трона, давая тем самым понять, что слушание по делу обвиняемого закончено. Стражники открыли клетку и вытащили узника наружу.
— Милорд! — крикнул Раваджан, перекрывая поднявшийся в зале гул толпы. — А что будет с моей спутницей? Она ведь невиновна, и ее можно освободить из-под стражи…
— Спутница твоя разделит с тобой заключение, — отрезал Симрахи, — поскольку является соучастницей твоих преступных действий.
— Но…
— И я еще не выяснил, кто из вас двоих опаснее. — Симрахи кивнул стражникам. — Уведите его.
Те не преминули исполнить приказ лорда, а уже по дороге к тюрьме накостыляли пленнику по первое число, посчитав, видимо, что он недостаточно почтительно разговаривал с их повелителем.
Глава 37
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Даная, выжимая над маленькой раковиной умывальника свой мокрый, выпачканный кровью Раваджана, носовой платок.
— Приблизительно так же, как, наверно, и выгляжу, — со стоном ответил Раваджан, осторожно изучая кончиками пальцев покрытое синяками и глубокими ссадинами лицо.
— Так ужасно, да? — попыталась улыбнуться Даная, подходя к койке, на которой лежал Проводник. — Ты и впрямь смотришься не лучшим образом, — уже серьезно сказала девушка. — Хорошо бы отправить тебя в Целительный Дом, чтобы тебя обследовало Чрево Дрейи.
— Исключено. — Раваджан посмотрел на свои окровавленные пальцы и вытер их о штанину. — Правда, если ты сумеешь убедить Симрахи, что я могу умереть от заражения крови и ему некого будет казнить, тогда…
— Не говори так, прошу тебя, — произнесла Даная дрожащим голосом. — Я и без того боюсь.
— Прости, — извинился Раваджан. — Послушай, вопреки моему природному пессимизму, мне почему-то кажется, что я все же сумею убедить Симрахи в нашей непричастности к колдовству и к какому-то заговору, который, вероятно, является лишь плодом его больного воображения.
Даная опасливо покосилась на массивную дверь.
— Думаю, не стоит… э-э…
— …оскорблять лорда в присутствии его верноподданных? — фыркнул Раваджан.
Даная была права. Узников перевели из подземной темницы в обычную камеру с вполне определенной целью: подсмотреть за ними — вдруг они вознамерятся заняться черной магией? — ну и, естественно, послушать, о чем они говорят.