Магические узы
Шрифт:
Выдержки из трудового договора между Ратмиром Ветровым и тайным Орде-ном при Мировом Магическом Совете от 01 дня, месяца вересеня 2003 года.
Дорога до богатого особняка, который находился в загородной деревне эльфов, мне помнилась, как в смутном сне. Я слышала, что люди тоже строили дома в заповедниках остро-ухих. Похоже, старосты эльфийских диаспор соглашались на соседство простого смертного, оценивая его по единственному общепринятому достоинству - величине кошелька будущего владельца комфортабельного
В отличие от городских эльфийских парков, зелеными каплями разбрызганных по карте Ветиха, здесь между гигантскими деревьями с густыми изумрудными кронами тянулись просеки, выложенные брусчаткой. К подъездным полянкам, заменявшим дворы, вели дорожки, и стояли почтовые ящики с нарисованными номерами участков. Аккуратно подстриженные кусты напоминали фигуры животных. Окрестности выглядели ухоженными и благолепными, только местные садовники все равно не справлялись с желторотыми дикими одуванчиками, жизнерадостно тянувшими венчики к солнцу.
Сладкий лесной воздух не смог развеять злых чар и спугнуть тумана, застившего горя-щие сухие глаза. Богдана помог мне выбраться из автомобиля и поддерживал меня за плечи, ведя через лужайку к большой веранде перед входными дверьми. Хоть это и обидело брата, но его забота сейчас никак не тронула.
Внутри безлюдный огромный дом напоминал музей. На стенах, обтянутых шелком, жи-ли подлинники портретов и пейзажей. Обмахивались веерами кокетки из позапрошлого столе-тия, беззвучно волновались ручьи, и бесконечно по нарисованному снегу гуляли прилетевшие с весной изображенные грачи. Мое внимание привлекла мраморная танцующая фигурка женщины без лица, беспрерывно шевелившаяся на высоком кругом столике с длинными резными ножками. Никогда не видела подобного изощренного колдовства.
Прислонившись спиной к стене, размякшая я сидела на ковре в коридоре и безучастно следила за повторявшимися движениями куколки.
Меня заворожил замысловатый танец бездушной плясуньи, плавно выгибавшейся в изящных па. Слава богу, спасаясь от жестокой реальности, сознание блокировало любые вос-поминания о взрыве и о Ратмире тоже. Я даже не могла представить его лица. Нестерпимая ду-шевная боль законсервировалась глубоко в груди, только дышать вот не давала.
Вдох - выдох - вдох.
'Чтобы жить, нужно дышать', - уговаривала я сама себя. Только это было практически невозможно, ведь дыхание доставляло боль…
Из-за неплотно прикрытой двери кабинета, где скрылся старший брат, просачивались звуки разговора.
– Мы ничего не можем сделать. Твоя сестра, Истомин, к несчастью, впитала силу брас-лета, - прозвучал очень знакомый голос, и никак не удавалось отгадать, где прежде мне дово-дилось его слышать.
– Ты же знаешь, что девочка практически с первого дня реагировала на черную магию украшения.
– И что теперь?
– отрывисто произнес тот, в баритоне звенело едва сдерживаемое на-пряжение.
– Она простой человек. Черная магия изгложет ее и сведет
Приговор обжалованию не подлежал. Прозвучал тихий стон, за ним скрип дивана, когда кто-то присел. Хозяин особняка продолжил, и его слова прозвучали мягко, будто бы успокаи-вая:
– Она будет носить амулеты, и это малая расплата после браслета Гориана. Девочка еще легко отделалась. Все могло завершиться гораздо плачевнее.
– Она будет жить?- в словах Богдана прозвучала надежда.
– Надеюсь, что долго и счастливо, - усмехнулся снисходительно собеседник.
– Она же так юна и прелестна. Измучена, правда, но скоро сможет снова кружить головы поклонникам.
– Венцеслав, - брат не удовлетворился ответом.
– Пообещай мне, что Орден, наконец, оставит ее в покое! Вы же все всего пару дней назад проголосовали… - он осекся, мысленно я могла представить, как Богдан скривился от неприязни.
– Мы будем присматривать за ней, Истомин, и ты тоже. Она одна из немногих, кто без магических способностей носит в себе силу. Это чревато и для нее, и для окружающих. Наде-юсь, ты понимаешь это.
Тот промолчал. Как странно, но их беседа меня не задевала. Признаться, мне было со-вершенно наплевать на дальнейшую судьбу. После развязки безумной истории у меня ничего не осталось - ни работы, ни надежды завоевать единственного желанного мужчину. Наверняка, и родители, узнав обо всех событиях из газетных листков, из дома выставят.
– Пока операция не закончится, девочка останется в особняке. Сейчас для нее мой дом - самое безопасное место.
– Спасибо, Венцеслав, - отрывисто произнес Богдан.
– Моя Ведка… она молодец. Она должна жить.
– Конечно, так и будет, - собеседник вежливым намеком выпроваживал моего отчаяв-шегося родственника из кабинета.
– А жаль, - пробормотала я себе под нос и, запрокинув голову, уставилась в белый по-толок с крошечными призмами для морока световых шаров.
Богдан вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь, чтобы не беспокоить хозяина дома. Брат присел рядом со мной на корточки и осторожно погладил спутанные волосы. В его родном лице отражалось беспокойство, в глазах светилась жалость.
– Ты как?
– тихо спросил он.
Ответить 'нормально' у меня не поворачивался язык. Я умерла, взорвалась с утра в за-брошенной обветшалой мануфактуре, и сейчас от меня осталась лишь телесная оболочка. Если это 'нормально', то тогда вопросов быть не может.
– Стриж уже знает о взрыве?
– спросила я невпопад.
Богдан нахмурился. Однозначно вопрос ему пришелся не по вкусу.
– Конечно.
– Хочу поговорить с ним, - попросила я, разглядывая замысловатый узор на эльфийском ковре, застилавшим пол коридора. Мне отчаянно желалось услышать того, кто наверняка поймет меня. Наверное, Стриж сейчас в отчаянье - Ратмир являлся для него отправной точкой, непоколебимой твердью. Теперь его не стало.