Магический круг
Шрифт:
Еще бы!
Мне вспомнилось, что сказал Вольфганг, глядя на Дунай, бегущий за стенами его средневековой башни, когда мы с ним стояли под ее стеклянным куполом в ту самую ночь: «Отец как-то раз взял меня посмотреть на нее. Я помню, как она пела „Das himmlische Leben“ Малера. А потом отец повел меня за кулисы, и я подарил ей маленький цветок, а она взглянула на меня такими глазами… твоимиглазами».
— Взяв в жены мою дочь, — продолжил Серый Медведь, — Эрнест Бен дважды ездил в Европу. Когда Сэму исполнилось три года, Эрнест отправился поговорить с Пандорой, матерью его брата Огастуса, о важном семейном деле. А потом,
У меня остался только один вопрос. И к счастью, я уже так привыкла к ошеломляющим ответам, что даже почти не вздрагивала.
— А как получилось, что после смерти твоей матери ты переехала жить к Лафкадио? — спросила я Бэмби. — Разве к тому времени ты его уже хорошо знала?
— Моя мать вовсе не умерла. Она здравствует и по сей день, если не ошибаюсь… ведь я не видела ее десять лет, с тех пор, как ушла из дома, — прищурив глаза, сообщила Бэмби. — Но по-моему, ты уже давно должна была понять, что именно ее тень маячит за всем этим делом!
Если мать Бэмби, Халле фон Хаузер, «тенью маячила за всем этим делом» и если она и вправду была настолько ужасна, что ее муж сбежал и женился на Ясном Облаке и даже ее дочь Бэмби ушла из дома в пятнадцать лет, перебравшись к Лафу, то справедливо было предположить, что именно Вольфганг поддерживал связь с этой темной ветвью нашей семьи.
— Но какова же роль Огастуса? — спросила я Оливера, надеясь, что он знает.
— Твой отец один из первых в нашем списке, — проинформировал меня он. — Очевидно, его рыцарский роман с матерью Бэмби длился много лет, и хотя сейчас каждый из них уже обзавелся новым законным партнером, между ними, видимо, сохранилось отличное взаимопонимание. Лет десять назад твой отец помог Халле фон Хаузер хорошо устроиться в Вашингтоне, благодаря чему на данный момент она уже приобрела большое политическое влияние как в Америке, так и за границей. На самом деле, распутывая связи этой парочки, надо держать ухо востро. Заседая в составе правления нескольких музеев и серьезной газеты, Халле является известной в столичном обществе акулой…
Святое дерьмо!
— А та газета, часом, не «Вашингтон пост»? — вмешалась я. — И фамилия нового муженька Халле, часом, не Вурхер-Лебланк?
От такого сочетания несло явным голландско-бельгийским душком, доносившимся из того самого места, где находился гиммлеровский nouveau paradis, то бишь новый парадиз, как говорят в тех краях.
Оливер улыбнулся.
— Ты, несомненно, хорошо поработала на досуге. Естественно, она предпочла слегка подкорректировать свое имя, назвавшись Хеленой на тот случай, если вдруг в чьей-то памяти всплывет особа с редким и запоминающимся именем Халле. Мне также вспомнилось, с каким интересом на том ужине в Сан-Франциско мой отец и его последняя жена Грейс пытались выяснить, что именно мне известно о моем наследстве. Они даже устроили пресс-конференцию с целью выпытать дополнительные сведения у душеприказчика, а также получить хороший предлог для дальнейших разведывательных звонков мне домой — в надежде на более ощутимые успехи — относительно содержания и местонахождения манускрипта, находившегося в распоряжении Сэма. Позвонившая мне позднее миссис Вурхер-Лебланк из «Вашингтон пост» не сказала, что она репортер, а заявила только, что хотела бы приобрести мои бумаги. Сейчас я уже почти не сомневалась, что в роли этой покупательницы
Знала ли Джерси о том, что ее сестра жива, или о том, что она и мой отец, закончив плотские игры, слились в экстазе на духовном поприще? Она пока не говорила мне об этом, но вскоре слова Серого Медведя прояснили ситуацию.
— Естественно, у меня возникли серьезные подозрения насчет такой внезапной, необъяснимой смерти первой жены и сына Эрнеста, — заметил он мне. — Но у меня не было никаких доказательств того, что они живы, вплоть до недавнего расследования, проведенного Сэмом в Юте. По мнению Сэма, твоя мать и Эрнест пришли к выводу, что лучшей защитой их детей от прошлого будет полное неведение.
Я собиралась уточнить кой-какие детали, когда Серый Медведь резко сбавил скорость «лендровера» и свернул с трассы. Лесная дорожка, густо усыпанная покрывалом из сосновых иголок, источала сильный хвойный запах. Бэмби, Оливер и я, погрузившись в молчаливое спокойствие, смотрели, как осторожно Серый Медведь маневрирует на своем крупногабаритном джипе по узким дорожкам между плотными рядами сосновых лап, сплетенных наподобие гобелена. После бесконечного кружения по лесу дорога наконец плавно пошла в гору, и мы направились прямиком к вершине. Когда подъем стал слишком крутым, Серый Медведь затормозил около узкой расселины и выключил мотор. Он повернулся ко мне.
— Я отведу вас дальше к реке, а там нас встретит мой внук, — сказал он. — Однако он ждет, что я приведу только тебя, поэтому не лучше ли твоим попутчикам остаться пока здесь, у машины?
Я вопросительно глянула на Оливера и Бэмби, ожидая их реакции.
— Я предпочла бы пойти с вами, — возразила Бэмби. — И помочь всем, чем смогу. Я считаю себя ответственной за многие неприятности, произошедшие у тебя и твоего кузена… нашего кузена, — поправилась она. — Возможно, их удалось бы избежать, если бы я рассказала тебе все, как только узнала, что ты познакомилась с моим братцем.
— Что ж, это решает все, — заявил Оливер, прикрывая свой квебекский акцент тягучим западным произношением. — Никакой уважающий себя ковбой не пустит пару таких телок, как вы, бегать по горам без присмотра.
Но он разинул рот, когда Бэмби вытащила из кармана маленький браунинг и крутанула его с профессиональной сноровкой, какой позавидовала бы и знаменитая снайперша Анни Оукли из шоу Буффало Билла. Оливер обычно говорил, что ищет ковбойскую девушку своей мечты, но сейчас он испуганно поднял руки.
— Ради всего святого, — воскликнул он, — убери эту игрушку подальше, пока никого не задела! Зачем ты вообще ее взяла?
— Моего деда Гиллмана назначили инструктором в Baller-mann Gewehrschiessen — это что-то вроде стрелкового клуба — в Центральной Германии. Все в нашей семье непременно должны были научиться стрелять, — поведала Бэмби Оливеру. — Я прилично освоила вальтер, люгер, маузер и все модели браунингов, и у меня есть разрешение на ношение оружия для самозащиты.
Правильно. Никогда не знаешь, кто может вечером подстерегать молодую золотоволосую виолончелистку. Особенно из такой семейки, как наша.
— Пусть захватит его с собой, — сказала я Оливеру. — На всякий случай.
Мы поднимались за Серым Медведем по длинному скалистому ущелью. По мере приближения к вершине идти становилось все труднее, когда среди россыпи мелких камней начали попадаться внушительные обломки скал, скользившие под ногами. Мне определенно не хотелось попасть в очередную лавину. К тому же от камнепада не убежишь на лыжах.