Магический Томагавк Джеймса Бекуорта
Шрифт:
Следующая фраза Гринвуда ввела индейцев, да и меня самого, в состояние ступора.
– Друзья мои, здесь нет ничего удивительного. Храбрость Ножа С Белой Рукояткой вполне очевидна, - очередное подмигивание Калеба в мою сторону. - Ведь этот воин, родом из вашего племени. Он, кроу!
Такой оглушительной тишины я не слышал ближайшие полчаса. Индейцы переглянулись, а затем, все вместе уставились на Гринвуда.
– Что ты, хочешь сказать?
– Этот отважный воин, Нож С Белой Рукояткой, из вашего племени...
– Этого не может быть... Мы, не хотим обидеть уважаемого воина, но
– Друзья, вы, так говорите потому, что кое-чего не знаете, - продолжал упорствовать Гринвуд.
– Чего же мы, не знаем?
– Калеб, перестань! Мне не нравится разговор, который ты затеял, - крикнул я.
Сегодня у Гринвуда было, слишком игривое настроение. Ему хотелось шутить, но проблема в том, что индейцы очень плохо понимают шутки белых людей. Еще неизвестно, как они воспримут болтовню Калеба. В лучшем случае, болтун мог лишиться своего длинного языка. Про худший вариант мне, даже не хотелось думать.
– Нож С Белой Рукояткой, двадцать зим назад, жил среди кроу, и он был одним из вас!
– Гринвуд наконец совершил самую большую ошибку, от которой я, его пытался уберечь.
Кроу замолчали, переваривая своими мозгами все, что услышали.
– Нет, мы не знаем его. Этот храбрый воин никогда не жил среди нас...
– Мы бы, его запомнили...
– Подождите, подождите! Я, сейчас, вам все расскажу!
– Калеб легко сумел перекричать индейцев.
– Много зим назад, ваше племя постигла ужасная трагедия, шайены подло напали на ваш лагерь. Они убили сотни людей, а затем увели с собой много ваших скво, и много детей...
– Верно. Все так и было, - подтвердил один из воинов.
– Нож С Белой Рукояткой, в то время был маленьким мальчиком. Он тоже оказался в плену, - развивал свои фантазии Гринвуд.
Теперь прохвост перестал ухмыляться и подмигивать мне. Его лицо приняло скорбное и печальное выражение. Хотя, надо отдать должное, Гринвуд умел превосходно врать.
– Потом, белые купили мальчика у шайенов. Все это время он, жил среди белых. Нож С Белой Рукояткой стал великим воином среди них, и все ваши враги его боятся.
– Это правда?
– спросили индейцы.
Мне не оставалось ничего другого, как подтвердить все, что Гринвуд наплел своим языком перед этим.
– Если все это правда, то ты, Нож С Белой Ручкой, должен жить среди кроу, - заявил один из индейцев.
Гринвуд перевел для меня слова краснокожего. Я передернул плечами, не зная, что надо сказать в ответ. Естественно, в своих планах я, не собирался перебираться к дикарям.
Услышав удивительную историю про "захваченного в плен мальчика" и поверив каждому слову, сказанному Гринвудом, индейцы стали собираться в дорогу. Как потом оказалось, воины спешили вернуться в лагерь, чтобы сообщить радостное известие о том, что они, нашли одного из своих людей, похищенного ранее шайенами, который затем, стал великим воином среди белых. Индейцы видели своими глазами, что у моей палатки висело множество вражеских скальпов, снятых с голов черноногих, павших в боях, под ударами моего томагавка и застреленных из моего ружья.
Рассказ обо мне вызвал большое волнение во всем лагере. Все старухи, помнившие поражение кроу, когда погибли сотни людей, а их дети и скво попали в плен к шайенам, спрашивали себя, не их ли ребенок стал великим воином среди белых людей.
После такого радостного известия, кроу захотели увидеть меня. Я же, все это время оставался в неведении.
ГЛАВА 2. МОИ НОВЫЕ КРАСНОКОЖИЕ РОДСТВЕННИКИ.
1.
Возле типи вождя стали собираться старые скво, которые потеряли своих детей и давно лишились всякой надежды найти когда-либо их. Они подходили, волнуясь и переживая, с надеждой в глазах, рассматривая меня. Каждая из несчастных женщин надеялась на чудо, что я, окажусь, именно ее сыном. Старух пришло не меньше полтора десятка, а я, был один...
Шутка Гринвуда достигла своего пика. Разница лишь в том, что шутник Гринвуд сейчас болтался, где-то на охоте, а я, в центре лагеря кроу, присутствовал на встрече с матерями, потерявшими своих детей.
Вначале, я хотел признаться индейцам, что это была всего лишь, неудачная шутка с нашей стороны. Вовремя остановился, рассудив, что мое признание могло закончиться для меня трагически. Сохраняя внешнее спокойствие я, про себя, безостановочно ругал этого прохвоста Гринвуда, самыми последними, и самыми грязными словами, какие только приходили мне в голову.
Старухи все подходили и подходили. Через несколько минут, типи вождя был заполнен до отказа. Старые скво толпились предо мной, образовав плотную, живую стену. Они трогали руками мое лицо, волосы и одежду. Они тщательно изучали мои руки и ноги. Я видел их дикие глаза, пристально и пытливо рассматривавшие меня. Я видел их раздувавшиеся ноздри. Старухи принюхивались ко мне, словно собаки, пытаясь уловить знакомый запах.
– Нож С Белой Рукояткой, тебе придётся снять свою одежду!
– пробился через живую стену скво, до моих ушей голос вождя.
Похоже, возражения здесь не принимались в расчет. Теперь мне, необходимо было полностью раздеться. Краснокожим совершенно не известно чувство стыда относительно своей наготы. Только я, не был краснокожим, и поэтому чувствовал себя довольно неловко, раздеваясь перед старухами.
Мое лицо, моя шея, спина, грудь, вплоть до самых ног, все части моего тела подверглись тщательному осмотру. Старухи осмотрели каждый дюйм моего тела, отыскивая известные только одним им особые приметы и отметки. Такой пристальный осмотр продолжался некоторое время. Я же, со своей стороны стойко держался, напустив на себя невозмутимый вид.
Наконец, одна из старух отошла в сторону, при этом, не скрывая на своем морщинистом лице разочарования. За ней стали отходить, одна за другой остальные старые скво, так и не опознав во мне, своего сына.
Вот и все, мое веселое приключение подошло к своему концу. Можно было одеваться, а то я, заметил слишком большой интерес к некоторым частям моего тела, молодых девиц, стоявших неподалеку от палатки.
Я, уже натягивал штаны, заливаясь краской стыда под хихиканье молодых скво, когда в типи вошла еще одна пожилая женщина, с большими, печальными глазами. Старуха остановилась рядом со мной, вглядываясь в мое лицо.