Магический Треугольник Общественности
Шрифт:
4. «Огромный пестрый зверь – простой народ…»
Воистину все демоны, гнездящиеся в больном человеческом подсознании, вырываются на свободу, когда господствует «дух толпы». Толпе чужды диалог, анализ, даже полемика. Она склонна к раболепству и насилию, капризна и инфантильна. Ее родная стихия – суд Линча, погром, охота на ведьм, Поиск «козлов отпущения» и врагов.
Толпа такое творила – жутко вспомнить, а перед столом следователя сидят слабые, напуганные собственными поступками люди. Впрочем, чему удивляться? Именно неразвитые духовно личности
Добр ли человек или изначально зол, злобен? Споры об этом длятся тысячелетия. И многие тут склоняются ко второму. Аргументы?
Фридрих Энгельс (1820–1895):
«…Поскольку человек произошел из царства животных, то ясно, что он никогда не избавится от звериных элементов: вопрос может всегда идти лишь о количественных различиях степени животности или человечности».
Федерико Феллини, итальянский кинорежиссер:
«Великие тираны обладали могуществом воплотившегося в них коллективного бессознательного, в них, как в фокусе, сходились темные устремления, они были выразителями организованного безумия. Но “чернорабочие”, убийцы, те, кто не ослеплен никакими идеалами, как могут они во тьме своего угасшего разума, своих неразвитых чувств согласиться убивать? Это наводит на мысль, что где-то в глубине человеческой психики еще сохранились некоторые чудовищные стороны человека-зверя».
Станислав Лем, польский футуролог, писатель-фантаст (1921–2006):
«…Я надеялся, что после ряда усилий и даже кризисных явлений нам все-таки удастся построить новый мир. Но потом я потерял веру в то, что человек изменится не только биологически, но и психологически. Конечно, когда-нибудь он пробежит стометровку и за 9 секунд. Но вряд ли придет такое время, когда будет лучше, чем теперь, когда все возлюбят друг друга. Дорога в “прекрасное будущее” обернулась для многих стран жестоким тоталитаризмом, уничтожением миллионов людей».
Причины такого пессимизма? Лем поясняет:
«Есть что-то в человеческой натуре темное, я бы даже сказал – злое. Я не верю в Бога – но и в Дьявола тоже. Зло в самом человеке».
Освальд Шпенглер (1880–1936), немецкий философ, автор сенсационного в свое время труда «Закат Европы», идеолог, так считают многие, национал-социализма. Шпенглер писал определенно:
«Человек – это хищное животное. Я буду утверждать это постоянно. Все эти добродетельные ханжи и проповедники социальной этики, которые пытаются закрыть глаза на данный факт, тоже хищные звери, но с вырванными зубами, ненавидящие других за агрессивность, от которой они сами благоразумно воздерживаются… Называя человека хищным зверем, кого я обижаю: человека или зверя? Ведь великие хищные звери – это благородные создания совершенного типа, чуждые лживой человеческой морали, порожденной слабостью».
После подобных заявлений вряд ли покажутся удивительными мнения о толпе как о хищном звере. Рассуждения о том, что толпе доступна только животная речь, что толпа – это нечто не человеческое, а прямое чудовище, на кого бы она ни кинулась.
«Даже возникшая среди наиболее цивилизованного народа толпа является существом диким, мало того – бешеным, несдержанным зверем, слепой игрушкой своих инстинктов и рутинных привычек, а иногда напоминает собой беспозвоночное низшего порядка, род какого-то чудовищного
А и вправду: если разум чахнет в толпе, тогда, понятно, и свойства звериные обязаны здесь проявляться во всем великолепии. И это отмечали многие. Великий утопист Томмазо Кампанелло (1568–1639), арестованный за попытку поднять народное восстание, вспоминая в тюремной камере, как одураченные властями простые люди бросали в него камнями, горестно писал в сонете:
Огромный пестрый зверь – простой народ.Своих не зная сил, беспрекословноЗнай тянет гири, тащит камни, бревна —Его же мальчик слабенький ведет.Один удар – и мальчик упадет,Но робок зверь, он служит полюбовно.Слепая ярость натравленной, науськанной, алчущей крови толпы-зверя! Души людей, вовлеченных в толпное болото, беззащитны и уязвимы, ибо они утрачивают сознание ответственности и разумность. Вот почему все диктаторы, тираны так любят толпу, так беззастенчиво льстят ей. Толпа не критична. Она всецело во власти неустойчивых эмоций. Ничего не стоит повернуть ее в нужную сторону, манипулировать ею в выгодном для демагога направлении.
«Недаром евангельский образ толпы, которая сперва кричала “Осанна!”, а через несколько дней – “Распни Его!”, – остается и поныне бессмертным архетипом, – писал Александр Мень. – Ярость толпы, как и ее преклонение перед чем-то или кем-то, – проявление не коллективного разума, а куда чаще есть синдром общественного помешательства. Можно привести тысячи примеров того, как высокие свойства, присущие личности, в толпе затухают, слабеют, подменяются архаичными стадными инстинктами. “Коэффициент человечности” сводится к минимуму».
Как известно, заявления подобного рода стоили Александру Меню жизни. Но тем ценнее его слова!
«Отсюда эта страшная воля к разрушению, – писал Мень, – которая, например, побуждала крестьян даже там, где они вовсе не испытывали угнетения, жечь имения, грабить, истреблять национальное достояние. Чем, скажем, провинилось блоковское Шахматово?..
Это отнюдь не воля народа, не демократия. Это феномен, который Платон окрестил “охлократией”, властью черни, а Федотов уже прямо – “демонократией”».
Верно, толпа-зверь не шутит, оскорбить ее сомнением в мудрости ее решений, вызвать ее гнев – очень опасно. Критиковать ее нельзя, обращаться к ее разуму бесполезно, бороться с ней таким путем – все равно, что бороться с циклоном.
Опыт Великой французской революции, этого Царства Толпы по преимуществу, показал, что даже ее избранники не могли образумить толпу. Они ею управляли, пока разжигали ее страсти, но, когда вздумали успокоить их, утишить, толпа отказалась повиноваться. Своим свободно избранным народным представителям она приставляла штык к груди или дуло пистолета, заставляя их голосовать под угрозами улицы.
В итоге, народные избранники были только слугами и рабами толпы на галерке. Она криком, воем, топаньем заглушала тех, кто не умел угодить ей. Она диктовала свои законы, отменяла их, приводила в исполнение. Она-то, в конце концов, и погубила свободу во Франции, привела к террору, потом – к военной диктатуре.
5. «Мерзавец иногда отдыхает, глупец – никогда»
Жить в свое удовольствие – удел плебея; благородный стремится к порядку и закону.