Магическое кольцо Каина
Шрифт:
План действий сложился в голове Себастьяно Лучани мгновенно.
Маргарита Лути, или Форнарина [26] – вот кто ему поможет.
Строго говоря, молоденькая возлюбленная Рафаэля, ангел во плоти – это на самом деле настоящий демон. Куртизанка, которая дарит свою любовь всем, кто только ее об этом попросит. Она переспала со всеми учениками Рафаэля, со многими его заказчиками. Рафаэль все прощает. Он видит и любит ее другой. И весь мир скоро узнает и полюбит ее другой. Такое чистое лицо, как у «Сикстинской мадонны», будет сиять, вдохновлять и дарить умиротворение и покой веками – это все, конечно же,
26
По свидетельствам большинства биографов – последняя страсть Рафаэля, девушка легкого поведения, причинившая художнику немало страданий.
Нет, Марго – не мадонна. Она тварь, каких свет не видывал. Но ничего, сейчас все это – только на руку…
Любовница Рафаэля с легкостью согласилась на свидание с Себастьяно.
Его поразила страстная ненасытность девушки.
– Еще, я еще хочу тебя, – шептала Марго, покрывая тело Себастьяно жаркими поцелуями.
Потом она, уставшая от ласк, наконец задремала.
Себастьяно встал с постели, дошел до стола, где лежали два приготовленных для Марго бархатных мешочка. В одном из них, красном, были деньги. В синем находился отравляющий порошок, купленный у знающего человека. Продавец уверял, что щепотка порошка, добавленная в питье, приведет через пару дней к смерти того, кто отведает отравленного напитка. Причем даже доктора не поймут, что смерть наступила от яда, так как никакой тошноты, случающейся при отравлении, не возникнет. Смерть наступит от проявлений обычной лихорадки.
Он вздрогнул, почувствовав, как Марго прижалась к его спине упругой грудью.
– Зачем же мне убивать Рафаэля? – простодушно удивилась девушка, когда Себастьяно изложил ей свой план. – Он закрывает глаза на мои похождения. И дарит мне подарки.
– Глупая, ты что, не знаешь его доброго сердца? На пороге смерти он сделает тебя наследницей! И ты получишь все! Ты хоть понимаешь, насколько богат твой любовник?
– Спасибо за совет, – Марго улыбнулась и взяла мешочки. – Значит, добавить в вино? Очень хорошо…
– Когда все будет сделано, забери его перстень с изумрудом и принеси мне. Рафаэль никогда с ним не расстается. Так я пойму, что ты не обманула меня.
– Конечно, принесу. Он стоит немало, но ведь меня ждет большое наследство…
Когда она одевалась, Лучано хотелось разрыдаться.
Сосредоточенно обдумывая коварные планы, Марго так напоминала Сикстинскую мадонну, что это уже казалась наваждением.
Через неделю Рафаэля не стало.
Оплакивая его, весь Рим был уверен, что художник, торопясь к Папе, простудился под проливным дождем.
Лучано надел на палец перстень Рафаэля и вздрогнул. Казалось, кольцо просто обжигает кожу, распространяя вокруг тошнотворный запах паленого мяса. И снять его, несмотря на все усилия, не получалось…
Держась за голову, я попыталась встать. Ноги были ватными, суставы не сгибались. Я доползла до стены и, придерживаясь за декоративные ниши, поднялась и пошла вперед.
Нож, которым Грину вспороли горло, валялся рядом с диваном.
– Кейт! Кейт! На помощь! – закричала Мэри, и надежда, мелькнувшая в ее взгляде, при виде меня погасла. – Мистер Грин умирает! Помоги мне!
По телу Джонни прокатилась волна конвульсии. Он выгнулся, задрожал. Потом конечности расслабились, свистящее дыхание прекратилось, интенсивность кровотечения снизилась.
Я поняла, что сердце мужчины остановилось. И что Кейт, видимо, тот самый домашний доктор, ничем помочь уже не сможет. Тут любой врач окажется бессильным.
Мэри обняла окровавленное тело супруга и зарыдала.
Моя психика, стараясь защититься от шока, вдруг словно переместила меня на рабочее место, в секционный зал.
Я смотрела на искромсанное горло Джонни – и равнодушно-беспристрастно думала о том, что шея перерезана посторонней рукой. Грин – правша, и если бы он резал своей рукой, то левый конец раны находился бы выше, чем правый. Судя по особенностям раны, преступник тоже был правшой, он подкрался к Грину сзади. К нам в морг редко в последнее время привозили такие трупы, с перерезанным горлом. Но, конечно, я прекрасно помню подобные случаи. Кожа вокруг раны на шее подсыхает и покрывается засохшей кровью. Ее надо протереть, возможно, размочить мокрой тряпкой. Это важный момент – выяснить, самостоятельно ли нанесена рана. На шее по переднебоковым поверхностям проходят крупные артерии и вены: сонная артерия и яремная вена с каждой стороны. Если они повреждены, то кровищи много. А вот кровоподтеков в таких случаях по краям раны нет, кровоизлияния в подкожных тканях (клетчатке и мышцах) слабо выражены, потому что большая резаная рана – это ворота, в которые свободно льется кровь. Тут же на шее спереди гортань и трахея (последняя пониже, в нижней трети шеи). Они тоже могут быть повреждены. Причиной смерти может быть массивная кровопотеря, воздушная эмболия, аспирация (вдыхание) крови. Все это в комплексе или что-то одно, в зависимости от того, что ранено…
Ну, кровопотеря – это и ежику понятно. Воздушная эмболия – если повреждена яремная вена. В ней отрицательное давление, воздух присасывается и поступает в сердце. Это хороший признак прижизненности. Аспирация крови происходит, когда повреждены гортань или трахея и кровь поступает в дыхательные пути. Пробу на воздушную эмболию делают на вскрытии. Выделяют грудину не полностью, а верхнюю часть (рукоятку) оставляют на месте. Заливают воду в сердечную сумку и под водой прокалывают ножом правую половину сердца. При воздушной эмболии из сердца выделяются пузыри воздуха. Гемаспирация – классный признак прижизненности ранения. Выглядит шикарно на обескровленных легких. Разрезаешь их, и вид у них красивого ситчика («ситцевое легкое»): на розовом фоне много-много темно-красных пятен диаметром меньше сантиметра, обычно до 0,5–0,7 см, в трахее и крупных бронхах кровь…
Чьи-то шаги.
Вылетаю из воспоминаний, понимаю, что я на вилле и ее хозяин убит.
Полненькая светловолосая девушка, по виду американка, влетает в комнату и испуганно восклицает:
– О боже! Мисс Грин, мистер Грин! Что случилось? Мисс Грин, вы убили вашего мужа?
Мэри оторвалась от Джонни и сверлит непосредственную девицу безумным взглядом. Она пытается что-то сказать – но шок от произошедшего сдавил все ее мышцы и внутренние органы. Мэри часто и неглубоко задышала. Потом у нее хлынули слезы.
Кейт приблизилась, посмотрела на Грина. И явно уже мысленно поставив безнадежный диагноз, попыталась найти пульс на окровавленном запястье.
– Я постучалась в комнату Кейт, – всхлипнула Мэри, раскачиваясь из стороны в сторону. – Она сказала, что сейчас оденется и придет. Потом я пошла на кухню, взяла воду для вас, сделала колу со льдом для Джонни и апельсиновый сок для себя. Джонни любит колу. Любил колу… Я пошла с подносом обратно. Вы лежали в коридоре без сознания. А Джонни… Джонни… он уже даже говорить не мог. Посмотрел на меня в последний раз, закрыл глаза – и все…