Магическое перо
Шрифт:
Локрин появился у изгороди птичьего двора с независимым видом, но в обличье бродячего пса выглядел довольно глупо. Спрятавшись за изгородью, он встряхнулся, снова превратился в мальчика и подполз к сестре, которая все еще была индюшкой. Поджав губы, Локрин критически оглядел ее пестрое оперение.
— Гм, вот если бы твои собственные волосы были такого цвета, тогда другое дело, это было бы круто, — прошептал он. — Что там такое? Я не успел хорошенько рассмотреть.
— Наш приятель Шешил угодил прямо в тюремный фургон. И его увозят…
— Черт бы его побрал! — вырвалось у Локрина.
—
Через секунду она озабоченно всплеснула руками (то есть крыльями) и спрыгнула с изгороди к брату:
— Они везут его в Гортенц. Не понимаю, для чего он состриг волосы и сбрил бороду…
Мьюнан, которые сами могли принимать любое обличье, не могла обмануть никакая маскировка.
— Как был болваном, так и остался, — проворчал Локрин. — Теперь его еще и арестовали. Мы никогда не найдем наше перо. — Он немного помолчал. — Слушай, а вдруг его арестовали за то, что он обрушил канализацию?
— Ты хочешь сказать, что мы еще и в этом виноваты? — воскликнула Тайя, широко раскрыв глаза.
— Черт с ним, — повторил мальчик.
— Мы должны отправиться следом, — заявила Тайя.
— У тебя что — шарики за ролики зашли? Что ты собираешься делать? Самое лучшее сейчас — вернуться к дяде Эмосу и во всем признаться. Конечно, он придет в ярость… Может быть, даже взбесится… Но ведь не убьет же нас, в самом деле? Там — норанские воины! Одно дело следить за ними, путаться у них под ногами, и совсем другое — пытаться вступить в контакт с их пленником. Это не шутка!
— Ты что — струсил?
— Ничего подобного.
— А мне кажется — просто струсил.
— Ничего я не струсил. Просто я не такой болван, чтобы нарываться на крупные неприятности.
Тайя провожала удалявшийся отряд задумчивым взглядом. Кто знает, когда теперь они с братом вернутся домой! Сначала они должны разыскать перо. С другой стороны, скоро осень. То есть пора, когда племя мьюнан перебиралось на жительство в леса, где до следующей весны все девочки должны были поменять цвет. Тайя и подумать не могла, что только она одна останется со старой раскраской.
Повернувшись к брату и решительно вскинув голову, она прошептала:
— Мама взяла с меня клятву, чтобы я не рассказывала тебе об этом… Но мне кажется, тебе следует об этом знать!
— Ты о чем? — подозрительно прищурился Локрин.
— Помнишь ту прошлогоднюю историю с двумя мальчишками, которые дошалились до того, что утопили корову в колодце у дяди Эмоса?
— Конечно.
— Но ты не знаешь, что произошло с ними потом — когда он, разъяренный, до них наконец добрался. Он их замуровал!
— Где? — недоверчиво усмехнулся Локрин. — В колодце?
— В том-то и дело, что не в колодце, — покачала головой сестра. — Он замуровал их в этой самой дохлой корове.
— Как?!
— А вот так. При помощи своей трансформагии распорол корове живот, запихнул мальчишек по самые шеи в разлагающиеся, протухшие внутренности и зашил. Так они и просидели замурованные в коровьем трупе, пока не явилась местная полиция и не выскребла их оттуда. Вот что бывает, когда дядю Эмоса по-настоящему разозлить. Теперь ты понимаешь?
Бедный Локрин побледнел как полотно.
Некоторое время брат и сестра провели в напряженных размышлениях, взвешивая все за и против. Вокруг них расхаживали клохчущие индюшки. Одно было ясно — если они попадутся дяде Эмосу под горячую руку, им несдобровать. Кто знает, на что еще он способен в гневе!
— Пора отсюда выбираться, — пробормотал Локрин.
Мангрет стоял навытяжку перед правителем, дожидаясь реакции его превосходительства на последние новости. Роскошный кабинет был отделан мореным дубом и бархатом. Прямо перед креслом его превосходительства находился громадный камин, в котором всегда пылал жаркий огонь. Это было устроено нарочно: любой подданный, являвшийся с докладом к его превосходительству, стоя спиной к камину, должен был чувствовать себя уже «одной ногой в аду».
— Из того, что находилось в резервуаре, что-нибудь удалось спасти? — поинтересовался Рак-Эк-Наймен.
— Сейчас этим как раз заняты четверо ботаников, ваше превосходительство. Пока результаты не слишком обнадеживающие, — доложил помощник. — Они полагают, что, скорее всего, все образцы были уничтожены.
— Я уверен, что Хоув сделал то, что сделал, именно потому, что догадался об истинной цели нашего проекта. Судя по всему, в резервуаре находилось что-то, что могло привести к успешному завершению эксперимента. У него хватило ума догадаться, но он оказался недостаточно смышлен, чтобы остаться в живых. Мы должны назначить нового начальника исследовательской группы. Надеюсь, новый руководитель будет способен оценить возложенную на него ответственность и важность проекта.
— Слушаюсь, ваше превосходительство.
— Что-нибудь удалось выяснить насчет научных исследований, которыми занимался Шешил Хруч? — продолжал правитель.
— К сожалению, мы не обнаружили никаких бумаг. Должно быть, они находились при нем.
Казалось, у помощника приготовлен ответ на любой вопрос его превосходительства, даже самый незначительный. Иначе и быть не могло, поскольку Рак-Эк-Наймен любил вникать во все подробности.
— У него нет никаких знакомых вне исследовательского центра, — внушительно заметил правитель. — За исключением нескольких командировок на побережье, он не покидал стен центра все пятнадцать лет. Вряд ли он найдет где спрятаться. Он так долго жил в полной изоляции от окружающего мира, что абсолютно к нему не приспособлен… На поиски нужно бросить дополнительные силы. Этот человек должен быть найден во что бы то ни стало. И повысьте награду за его поимку! Он не мог уйти далеко. Кто-нибудь да видел его!
Глава 4
«КАРАУЛ ОБОРОТНИ!»
Хруч почувствовал, как какой-то острый запах ударил ему в нос. Что-то жгучее влилось в ноздри и потекло по носоглотке. Медленно приходя в сознание, он словно отмахивался от кого-то ватной рукой. Кто-то ощупывал его лицо, голову, челюсти, причиняя ему при этом нестерпимую боль. Наконец ему удалось поймать чью-то руку и оттолкнуть от себя. Когда в голове окончательно прояснилось, Шешил разглядел перед собой круглое лицо молодой девушки, на котором была написана нешуточная озабоченность.