Магическое перо
Шрифт:
Джил была буквально очарована тем, с каким мастерством и точностью парсинанин владел пером. В его огромной руке оно казалось не толще соломинки, однако он обращался с ним с виртуозностью каллиграфа.
— Это просто чудо! — воскликнула девушка.
Дрейгар покосился на нее, но ничего не ответил.
На карте Джил разглядела дорогу, по которой они держали путь, и рощу, в которой остановились на ночлег. В роще также был четко отмечен колодец.
— Так вы, значит, картограф! — прощебетала она,
— Ничего подобного, — проворчал парсинанин. — Я просто рисовальщик карт.
Джил не нашлась что возразить. Тогда она решила зайти с другой стороны.
— У вас есть идеи, как нам догнать кортеж раньше Тайи и Локрина? — спросила она.
— Есть, — прозвучал односложный ответ.
Джил немного подождала, но продолжения не последовало.
— Уж не намерены ли вы все-таки присоединиться к ним, чтобы помочь освободить Шешила? — как бы между прочим спросила она.
— В свое время.
— Что ж, значит, нам некуда торопиться?
— Пока лучше подождать.
Девушку обижал его ворчливый тон, но она решила не затевать ссоры.
— Тогда я приготовлю завтрак, ладно? Вы, наверное, проголодались?
— Я уже позавтракал, благодарю вас.
Джил не оставалось ничего другого, как отойти и заняться своими делами. Она побродила по роще и насобирала съедобных кореньев, дикого картофеля, базилика и бобов. Затем развела костер и, пока он разгорался, почистила и нашинковала овощи.
Одолжив у Дрейгара походный котелок, набрала из колодца воды и приготовила прекрасный овощной суп. Затем поджарила на сковородке картофель с бобами, добавив из своих пузырьков необходимых специй.
В воздухе разлился такой аппетитный аромат, что даже Дрейгар не выдержал и стал поглядывать в сторону костра.
— Хотите попробовать? — предложила ему девушка.
— Нет. Благодарю вас.
Он снова занялся картой.
Джил пожала плечами и набросилась на еду.
Поев, она помыла посуду и подошла к Дрейгару посмотреть, как идет работа.
Тот уже почти закончил. На карте появились места, которые они миновали раньше. Очевидно, он рисовал по памяти.
— А тут живет дядя ребятишек? — поинтересовалась Джил, указывая пальцем в место на карте, где было написано «Усадьба Эмоса Гарпрага».
— Точно.
— Он, наверное, здорово волнуется. Как вы думаете, где он сейчас?
Парсинанин ополоснул кончик пера в притороченной к поясу фляжке с водой и аккуратно вытер тряпочкой.
— Понятия не имею. Но думаю, он не успокоится, пока их не отыщет. Эти ребятишки необыкновенно дороги ему. Не только потому, что, несмотря на все их проказы, он их дядя и любит их. Дело в том, что родители детей — единственные люди из племени мьюнан, кто поддерживает с ним нормальные отношения. Для всех остальных он уже много лет изгнанник.
— Что вы имеете в виду? Разве он преступник? За что же его изгнали из племени?
Дрейгар окинул девушку долгим взглядом, словно решая, стоит ли ей рассказывать об этом, а затем, отложив дощечку с картой в сторону, сказал:
— Это печальная история. Вы когда-нибудь слышали о столбнячной чуме?
— Кажется, да, — пробормотала Джил, наморщив лоб. — Это такая болезнь, которой болеют мьюнане, верно?
— Это самая страшная болезнь из всех, какие когда-либо преследовали племя мьюнан, — проскрипел Дрейгар. — От нее умирали многими тысячами. Пожалуй, она могла бы выкосить и весь народ, не веди мьюнане кочевой образ жизни. Если бы они жили в городах и деревнях, столбнячная чума давно бы стерла их с лица земли.
Это ужасная болезнь, которой болеют только мьюнане. Они теряют способность трансформировать собственные тела и умирают обезображенные и в страшных муках. Те, кто ею заразился, начинают превращаться в толстых, трясущихся уродов, пока не становятся настоящими развалинами. Здоровый мьюнанин может преображаться в любое существо и при этом сохраняет способность есть и пить. Однако, заразившись столбнячной чумой, больной уже не может ни пить, ни принимать пищу. А потом даже дышать. Эта болезнь неизлечима. Все, что в человеческих силах, — это утешать несчастных, пока те не умрут…
Однажды, когда чума свирепствовала уже около двух лет, Уайла, жена Эмоса, почувствовала, что заболела. Выйдя из палатки, она вдруг споткнулась и упала. Посмотрев на свои ноги, женщина обнаружила, что ступни проросли корнями, и она оказалась прикована к земле. Догадавшись, что случилось самое худшее, Уайла стала звать Эмоса.
Супруги рыдали в объятиях друг друга и не хотели верить лекарю, который подтвердил, что Уайла заболела именно столбнячной чумой. Все племя тут же поднялось, решив переехать в другое место, чтобы не заразились другие. Что касается Уайлы, то ей поставили на щеку особое клеймо, точнее, татуировку, которую наносили каждому заболевшему чумой.
Эмос перенес палатку и раскинул ее над женой. Я просил Эмоса отправиться вместе с племенем, пообещав, что буду ухаживать за Уайлой. Я не мьюнанин, и для меня не существовало угрозы заразиться чумой. Но Эмос категорически отказался и остался с ней.
На четвертый или пятый день он исчез, а когда возвратился, я увидел у него пергаменты с трансформагическими записями. Трансформагия — это что-то вроде волшебства, с помощью которого мьюнане могут изменять не только собственное тело, но и любые окружающие предметы. Тем самым Эмос нарушал закон, так как у мьюнан эта наука строго-настрого запрещена. Ему полагалось оставить Уайлу и уйти вместе с племенем.