Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Однако же общими усилиями флейты и гуциня рука, наконец, стала мало-помалу сникать. Вэй У Сянь, ничуть не смущенный словами Лань Ци Жэня, подумал: «Какая разница, как я играю, если мой метод работает».
С последней нотой гуциня черная деревянная дверь минши внезапно распахнулась, залив комнату ярким солнечным светом. Похоже, что и тревожный колокольный звон тоже прекратился сам по себе. Адепты, окружавшие минши, как по команде ринулись внутрь, на разные лады зовя «Хань Гуан Цзюнь».
Лань Ван Цзи прижал ладонь к гуциню, заглушив остаточные вибрации струн, и подошел к Лань Ци Жэню, чтобы проверить его пульс. Под его спокойным и четким руководством остальные заклинатели
Несколько заклинателей встревожились: «Хань Гуан Цзюнь, ни иглы, ни эликсиры не помогают. Что же нам делать?»
Лань Ван Цзи прижимал три пальца к запястью Лань Ци Жэня и безмолвствовал. Лань Ци Жэнь провел уже восемьсот, если не тысячу, ритуалов призыва, и многие из призраков были ожесточенными. Но если затаенная злоба призрачной руки смогла задеть и его, то количество и мощь темной энергии, заключенной в ней, поражали воображение.
Вэй У Сянь заткнул бамбуковую флейту обратно за пояс и присел на корточки рядом с медным колоколом, задумчиво поглаживая заклинания на нем. Внезапно он заметил удрученное выражение лица Лань Сы Чжуя и спросил: «Что случилось?»
Лань Сы Чжуй уже понял, что Вэй У Сянь не был обычным человеком, и слегка поколебавшись, тихо проговорил: «Я чувствую себя немного виноватым».
Вэй У Сянь спросил: «Виноватым за что?»
Лань Сы Чжуй ответил: «Эта рука появилась из-за нас».
Вэй У Сянь улыбнулся: «С чего ты взял?»
Лань Сы Чжуй сказал: «Флаги, привлекающие духов, имеют разные способы изображения и потому разные уровни мощи. Флаги, что мы нарисовали в деревне Мо, привлекали духов в радиусе двух с половиной километров. Но эта призрачная рука обладала огромным желанием убивать, пожирая человеческую плоть, и если бы она с самого начала находилась так близко к деревне Мо, то давно бы напала, и все поселение превратилось бы в сплошные реки крови. Однако она появилась лишь после того, как мы прибыли… И это значит, что кто-то с недобрыми намерениями специально оставил ее там в нужный момент».
Вэй У Сянь ответил: «У тебя были прекрасные учителя. Ты отлично умеешь изучать ситуацию и делать выводы».
Лань Сы Чжуй поник головой: «Но если все так, то… То мы тоже несем ответственность за смерти в деревне Мо. А сейчас… Сейчас мы подвергли опасности Лань Ци Жэня и остальных…»
После короткого молчания Вэй У Сянь похлопал его по плечу: «Не вы несете ответственность за все несчастья, а тот, кто наслал призрачную руку. В этом мире случаются вещи, над которыми мы не властны».
В это время на противоположной стороне минши Лань Ван Цзи убрал руку с запястья Лань Ци Жэня. Адепты Ордена Гу Су Лань поспешили к нему с расспросами: «Хань Гуан Цзюнь, как он?»
Лань Ван Цзи ответил: «Необходимо отыскать первопричину».
Вэй У Сянь поддержал его: «Верно. Нам нужно докопаться до сути: найти все недостающие части тела покойника и опознать его личность, и тогда мы сможем спасти пострадавших».
Лань Цзин И тоже уже понял, что Вэй У Сянь не сумасшедший, но все равно не удержался от укоризненного замечания: «Как у тебя все просто! Мы уже попытались призвать духа хозяина этой руки, и вот как все в итоге вышло. Как же мы, по-твоему, сможем отыскать недостающие части тела?»
Лань Ван Цзи заявил: «Северо-запад».
Лань Сы Чжуй удивился: «Северо-запад? Хань Гуан Цзюнь, почему именно северо-запад?»
Вэй У Сянь спросил: «Разве вы не видите, что путь вам уже указан?»
Лань Цзин И окончательно сбился с толку: «Указан мне? Кем? Хань Гуан Цзюнь ничего мне не указывал».
Вэй У Сянь сказал: «Указан ей».
Все собравшиеся вдруг поняли, что он говорит о призрачной руке!
Рука уверенно указывала в одном направлении. Кто-то попробовал переместить ее, но она упрямо развернулась, обращаясь в ту же сторону. Никто никогда раньше не сталкивался с подобным, потому все пребывали в сильном изумлении. Лань Цзин И, заикаясь, произнес: «Как?.. Что… На что она указывает?»
Вэй У Сянь ответил: «А на что она может указывать? Либо на оставшиеся части тела, либо на убийцу, который сотворил с ней такое».
При этих его словах несколько юношей, стоявших в северо-западной стороне, быстро расступились. Взглянув на них, Лань Ван Цзи медленно поднялся и обратился к адептам: «Позаботьтесь о дяде».
Несколько из них кивнули: «Так точно! Вы покидаете Облачные Глубины?»
Лань Ван Цзи слегка кивнул. Вэй У Сянь уже успел втихомолку прошмыгнуть за его спину и громким, радостным голосом заговорил сам с собой: «Ура, ура, наконец-то мы покидаем Облачные Глубины, чтобы тайно пожениться!»
Все присутствующие, казалось, не могли больше выносить этой сцены. Кое-кто из старших адептов был особо напуган, но в то же время некоторые из юношей уже привыкли к подобным фразочкам в исполнении Вэй У Сяня. По лицу Лань Ци Жэня словно пробежала дрожь, хотя он и оставался без сознания. Заклинатели подумали, что если Вэй У Сянь скажет еще хоть пару слов, то господин Лань в гневе очнется вновь…
Глава 20. Довольство. Часть вторая.
Когда заклинатели из именитых кланов отправлялись на ночную охоту, обычно их сопровождала пышная свита. Однако Лань Ван Цзи предпочитал путешествовать один. К тому же эта рука была не совсем обычной, и существовала вероятность, что она может навредить другим людям, если обращаться с ней без должной осторожности. Вот почему Лань Ван Цзи не позвал с собой никого из своего Ордена, а взял в дорогу лишь Вэй У Сяня и все время пристально следил за ним.
Поначалу Вэй У Сянь планировал удрать во время их путешествия. Однако все попытки бегства заканчивались одинаково – Лань Ван Цзи тащил его обратно, схватив за шиворот. Тогда Вэй У Сянь сменил стратегию и не отходил от него ни шаг. Особенно он усердствовал ночью: упрямо забирался в кровать Лань Ван Цзи, надеясь, что тот будет испытывать столь сильное раздражение и отвращение к его действиям, что схватится за меч и прогонит его. Но попытки Вэй У Сяня не возымели успеха – как бы он ни старался, Лань Ван Цзи оставался непоколебим как скала. Стоило Вэй У Сяню ужом заползти в его постель, как тот сразу же легким движением руки обездвиживал его и перекладывал в другое место, при этом не забыв уложить благопристойным образом. В таком положении Вэй У Сянь и оставался, пока не начинал брезжить рассвет. Он терпел неудачи уже бессчетное количество раз и по пробуждении непрестанно жаловался на ноющее тело. Все, что ему оставалось, – это рассуждать про себя: «Кто бы мог подумать, что с возрастом Лань Чжань станет еще более занудным. Раньше, когда я дразнил его, он смущался, да к тому же весьма забавно. А сейчас мало того, что он все время остается бесстрастным, так еще и научился противостоять. И где же это видано!»