Магистр
Шрифт:
Четыре высоких окна, защищённые со стороны улицы коваными кружевами решёток и украшенные изнутри вишнёвыми жаккардовыми шторами, открывали панораму величественного леса, бережно сохранённого при постройке дома. Вид могучих вековых сосен придавал вечерней обстановке некую мистическую таинственность.
На противоположной стороне зала находился огромный камин, поражавший не только своими размерами, но и незаурядной архитектурой. Искусная отделка точно подобранным по узору плиточным змеевиком в сочетании с каслинским литьём впечатляла. В его внушительном чреве ярко горели берёзовые поленья.
Четыре громадных люстры из горного хрусталя
Удивительный зал блистал сталью клинков и золотыми кружевами эфесов редкой красоты, сиял вензелями серебряных накладок и переливался каменьями рукоятей, поражая наблюдателя совершенством форм и изяществом линий. Несколько отдельно были представлены образцы первого огнестрельного оружия: аркебузы и пищали, мушкеты и пистоли, когда-то принимавшие участие в жарких боевых сражениях.
Студент был потрясён увиденным великолепием. Но больше всего удивило то, что всё это он недавно видел во сне. Такое с ним иногда случалось.
– Согласитесь, Виктор, здесь общаться будет спокойнее, чем в нашей университетской суете? – поинтересовался профессор, деликатно не замечая впечатления, произведённого на гостя убранством дома.
– Да, конечно… – смутился Старков.
– Добрый вечер! Надеюсь, я не опоздал? – в дверях показался доцент Симанов.
– Ну что вы, Николай Егорович, и разве такое возможно? –улыбнулся профессор.
Мужчины поздоровались.
– Проходите, пожалуйста, сюда, господа! – предложил профессор.
Компания расположилась в высоких кожаных креслах напротив камина. Доцент не спеша набивал трубку, придвинув к себе небольшой круглый столик на витой ножке. По всему было видно, что это его привычное место. Неторопливая Карелия Эриксовна прикатила по сияющему паркету кухонную тележку, снаряжённую для чайной церемонии.
Неугомонный колючий ветер шнырял за окнами, раскачивал колонны сосен-великанов и заставлял поднимать воротники пальто спешащих к ужину жителей элитного посёлка, а в особняке профессора было тепло и тихо. Лёгкий парок струйками вился от чашек из тонкого бело-голубого китайского фарфора. Исполинского вида камин, словно укрощённое чудовище, дышал на гостей ласковым жаром. Роскошь и покой обстановки действовали гипнотически и располагали к откровенности.
Предвидения Старкова начинали сбываться. Он догадался, понял, почувствовал, что здесь и сейчас произойдёт что-то очень важное для него, значительное. Почему же тогда его пронизывают уколы беспокойства? Ведь всё, казалось бы, хорошо: встреча в узком кругу с уважаемыми педагогами университета – не каждому студенту выпадает такая честь. Откуда же эта ноющая в висках тягостная тревога? Так и точит своим «зу-зу-у», а слышится «заманю в за-пад-ню-ю»…
«Наверняка ничего страшного, обычное волнение перед серьёзным разговором, не более того», – успокаивал себя Старков, пытаясь собраться с мыслями, как делал перед каждым экзаменом.
Старинные напольные часы в зале гулко пробили шесть раз, объявляя официальное начало встречи. Как и полагается, слово взял хозяин дома.
– Позвольте мне, господа, напомнить причину нашего сбора и тему, на которую хотелось бы поговорить, – профессор подбросил в камин пару поленьев. – Вчера на семинаре, Виктор, вы сообщили, что обладаете некими специфическими, точнее, паранормальными способностями. А именно, чувственными ощущениями состояния здоровья человека. Если так, то вы должны видеть, выражаясь вашими словами, его «жизненный потенциал» не только в момент прямого общения, но и в будущем, так сказать, перспективу. Возможно, на год и более. При отменном самочувствии пусть человек живёт себе и радуется. Если же болен, хотелось бы знать, как вы определяете запас его прочности. И, конечно, время оставшейся жизни.
Меня весьма интересует, как формируется понимание этого срока. И всё, что касается непосредственно самих ощущений. Как они проявляются, при каких обстоятельствах? Разумеется, эти вопросы справедливы и имеют смысл, если ваше выступление на семинаре не шутка и не розыгрыш.
Симанов потягивал трубку, разглядывая пляшущие в камине языки пламени. Он хорошо знал, что за профессором с далёкой мо-лодости водилась привычка легко поддаваться первому впечатлению от любой необычной идеи, поэтому не особенно надеялся, что вечер будет потрачен с пользой. Однако выслушать автора смелого, хоть и сомнительного заявления ему было любопытно.
Старков попытался унять набежавшее волнение:
– Нет, это не шутка, всё сказанное действительно имеет место быть. Без всякого усилия я могу определить близкую кончину незнакомого мне человека при помощи физических ощущений во время обычного разговора. Стал замечать это, когда вся последовательность событий: встреча, беседа и последующий «уход» собеседника – неоднократно повторилась. Затем поставил целью получить от «объекта» более точную информацию. При общении стал максимально концентрироваться для усиления воздействия и принятия более чёткого ответного импульса. За год таких тренировок я как бы научился «видеть» не только состояние здоровья, но и примерное время его жизни.
Теперь о чувственных ощущениях. Они достаточно схожи, но разные по силе и длительности. К сожалению, я не смог установивить точную взаимосвязь между этими параметрами, а разобраться никто не помог. Все, к кому обращался, советовали не страдать ерундой и не морочить себе голову глупостями про смерть, пока умишком не тронулся.
Возможно, всё это на самом деле полный вздор. А если нет? Если эти способности можно как-то использовать на пользу людям? Например, быстро и качественно провести обследование десятков тысяч студентов нашего университета и выявить имеющиеся заболевания на ранней стадии. Здоровых обеспечить рекомендациями, а больных направить на лечение. Такая оперативная диагностика сохранит здоровье огромному числу людей и сэкономит колоссальные государственные ресурсы. Думаю, овладев управлением этими необычными качествами, можно даже научиться обманывать смерть, влиять на время её прихода. Пусть самую малость, но и этого бывает достаточно. Я не пытался, но думаю, что такое возможно.
Биодиагностика человека человеком может найти широкое применение в современной лечебной практике и спорных ситуациях с эвтаназией. Очень хотелось бы, чтоб эти своеобразные способности каким-то образом послужили на благо обществу… – не слишком уверенно закончил студент.
Учёные мужи слушали внимательно, вникая в смысл каждого слова. Это было ясно по тому, что один из них забыл про чай с алтайскими травами, а другой про трубку с любимым сортом кубинского табака. Наконец доцент отвлёкся от камина, поднялся из кресла и отправился на неспешную прогулку по гостиной. Своим молчанием профессор предоставил ему возможность высказаться первым.