Магия чувств
Шрифт:
Я киваю. О таком я тоже слышала. Читала, кажется…
– А ее семья?
Хотя ответ я уже знаю. Семья ее сюда и поместила. Если Рина не могла видеть людей, пыталась убить себя, то тут другой случай. Ее мужу просто больно. И детям тоже… они до сих пор ее любят, приходят постоянно…
– Господин Альво?
Молодая женщина входит в комнатку. Она очень похожа на свою мать, только волосы у нее не седые, а темно-русые. И глаза ясные, серые…
– Госпожа Илора, – приветствует ее лекарь.
– Что
Ветана поднимает тонкую руку.
– Все в порядке. Мы привели лекаря к вашей матери.
– Лекаря? – в глазах женщины вспыхивает надежда, потом она сменяется тоской. – Но вы же говорили… неизлечимо?
– Сейчас попробует другой лекарь, – Вета пожимает плечами. – Я не могла помочь, но это не значит, что я – последняя надежда.
– А… хуже не будет?
– Нет, – качаю я головой. – Мне просто надо подойти и взять вашу мать за руку.
Женщина смотрит с сомнением, но кивает.
– Хорошо.
И я ощущаю, как вокруг меня начинает воздвигаться знакомый ледяной кристалл. Но в этот раз он меня не пугает. Он показывает, что происходит, только более ясно, четко… разве это плохо?
И я вижу, что дочь безумно волнуется за мать. И очень ее любит, и ей больно, но она приходит каждую неделю, и будет приходить, и сейчас ей страшно.
Страшно надеяться.
И страшно жить без надежды.
Я касаюсь руки пожилой женщины – и проваливаюсь куда-то вглубь.
Да, и так бывает. Иногда приходит болезнь, которая разрушает не только тело, но и душу. Но тело вылечили, я вижу работу Ветаны так же отчетливо, как саму Ветану. Тело – излечили, а душа куда-то ушла и не вернулась.
И что же мне делать?
Эта женщина… она словно бы глубоко внутри себя.
Говорят, человек до старости остается ребенком, это верно. И ребенком, и внутри нас всегда есть место для уголка детства. Вот туда она и спряталась.
Она не здесь, она там.
Ее близким было больно видеть ее такой, а она – она ничего не могла с этим поделать и спряталась от своих близких. Как-то так…
И я иду по граням кристалла, поворачивая ее память и так и сяк, словно драгоценный камень, я ищу проход в то место, где она находится сейчас… это сложно, каторжно тяжело, но…
Наконец я словно соскальзываю по ледяной горке – и оказываюсь рядом с маленькой девочкой. Она сидит на большой поляне, вся в цветах, и ей тут очень хорошо…
– Привет, – шепотом говорю я.
– Привет, – откликается девочка. – Ты кто?
– Я Шани. А ты?
– А я Илис… что ты тут делаешь?
– Я за тобой пришла. Домой пора.
Илис дует губки.
– Домой? Я не хочу…
Я могу приказать и знаю, что меня послушаются, но вот приказывать я и не хочу. И я просто сажусь рядом с девочкой.
– Хочешь, я расскажу тебе сказку?
– Хочу.
– Я тоже… Так вот, жила-была девочка Илис…
Я рассказываю. Как она росла, как взрослела, как вышла замуж, как родила детей, как заболела и ушла, далеко-далеко… девочка смотрит. И когда я второй раз подаю ей руку, она решительно берется за нее.
– Пойдем. Им без меня ведь плохо, да?
– Очень плохо, – подтверждаю я.
И мы идем по лугу, а ромашки так пахнут и щекочутся, и здоровущие шмели жужжат над осыпающейся кашкой, и кажется, они ругаются. Ходят тут всякие, мед собирать мешают…
Шаг, другой… и кристалл опять осыпается острыми гранями, а я открываю глаза.
Мы все в той же палате, но больная уже не играет в кукол, она держит меня за запястье. И взгляд ее становится острым и ясным, а потом падает на госпожу Илору, и начинает сиять любовью и узнаванием.
– Лори?
– МАМА!!!
Я удираю сама. Господина Альво грубо утаскивает за руку Ветана, пока рот не открыл не ко времени. Вот ведь… лекарь!
В комнате отдыха для лекарей меня отпоили вкуснющим малиновым взваром и подсунули пирожки. С рыбкой.
Вкусные…
Я отказываться не стала, в желудке сосало так, словно я месяц голодала, а тут дорвалась.
– Ты силы много потратила, – погладила меня по руке Вета. – Кушай, не стесняйся.
– Как хорошо, что хоть кому-то удалось помочь, – порадовалась местная лекарка, пожилая женщина лет шестидесяти. – У нас ведь работать тяжело… безнадежность такая… а тут двое сразу. Вот родные-то порадуются. И Рининым родным я скажу, они счастливы будут. Очень хороший у вас дар, госпожа Истар.
Я кивнула. Сегодня я была с этим полностью согласна, мой дар мне нравился. Вот именно так, не вытаскивая наружу грязь из человеческих душ, не выворачивая наизнанку подонков, не приказывая и не распоряжаясь, помочь кому-то. И ничего взамен не надо, только вот это счастье в человеческих глазах. Только эти улыбки…
Я такого тепла не чувствовала с того времени, как с Михом встречалась.
Тепла, уюта, спокойствия…
– Лечить – один из самых лучших талантов, – улыбнулась Вета. – Помогать людям, видеть, как они снова здоровы…
Я кивнула. Ответить не могла, зубы были заняты пирожком.
– Люди не всегда бывают нам благодарны, – Вета решила чуть опустить меня с небес на землю, – но, поверь, Шани, это не так важно. Важен твой дар. Ты не себя отдаешь людям, ты от них вдесятеро получаешь.
Я снова кивнула. Разговор прервал господин Альво.
– Это потрясающе! Шайна, как вы это делаете?
Вот уж кто никакой благодарности не испытывал. Только интерес. А раз так…
Я развела руками.
– Дар такой.