Магия драконов
Шрифт:
Дверь закрылась, с той стороны звякнула цепочка, после чего препятствие отворилось вновь. Быстро шагнув внутрь, Ворон на какое-то время оказался в полной темноте. Впрочем, темнота беспокоила его мало: гибель теневого фантома никоим образом не вредила базовому телу.
Но вот темноту на миг пронзили искры спиртовой зажигалки, после чего занялся и разгорелся небольшой масляный фонарь. Слабый свет его выхватил наполнение небольшой комнаты. Обстановка была предельно простой — стол, стулья, пара шкафов, две кровати у стены. На одной из кроватей кто-то спал под тонким шерстяным покрывалом. Область груди спящего то поднималась, то опускалась в такт ровного спокойного дыхания.
Оценив обстановку и задержав взгляд на занятой кровати, Вирус уставился на замершего перед ним зверочеловека. Женская особь, молоденькая, невысокая, с кошачьими чертами и небольшими кисточками на кончиках больших заострённых ушей. Покрывающая всё тело шерсть имела почти чёрной, с сероватым отливом цвет. Небольшую грудь мохнатой девушки прикрывала кожаная жилетка, а бёдра короткие штаны.
— Есть работа, — без ненужных вступлений начал Вирус.
— Я не хочу делать ничего незаконного, — со страхом глядя на незваного гостя, пробормотал зверочеловек.
— Если ты боишься, что вас выгонят из города, то я устрою это в случае отказа. Если же сделаешь всё как надо, то получишь недостающую часть лекарства. А ещё я прощу тебе долг за те препараты, что ты уже получила. Твоей матери ведь стало лучше? — Ворон опять перевёл взгляд на занятую кровать.
Самые лучшие аргументы — простые аргументы. Особенно, если им предшествовала продуманная подготовка, необходимая, чтобы аргументы принять.
— Что надо сделать? — стушевавшись и потупившись, спросила девушка.
Казалось, что она вот-вот расплачется.
— Только без драм, пожалуйста, — нахмурился Вирус. — Я не изверг какой-то, я — разумный деловой человек, который не станет просить невозможного. В одну из ближайших ночей ты переберёшься за городскую стену Флаенбурга, найдёшь нужный дом, проникнешь в него, после чего обыщешь на предмет магических артефактов. Разную мелочёвку не трогай, нужно найти серьёзную вещь. Какую, поймёшь сразу. И главное, никакой мокрухи. Если попадёшься, без крайностей. Помалкивай и коси под дурочку, тебя вытащат. И не кривляйся, там ничего сложного. Не был бы я уверен в твоих навыках, не привлёк бы. И ещё. Если вдруг ничего ценного в доме не окажется — это тоже будет считаться за результат, который будет оплачен. Не так щедро, но будет.
— Через стену невозможно перебраться. Особенно ночью. Это все знают, — пролепетал зверочеловек.
— Помнишь, где ты оставляла для меня последнюю вещь? Так вот, сегодня до полуночи в том тайнике появится карта восточной области Флаенбурга, с отмеченным на ней домом. А ещё ты найдёшь в тайнике специальный артефакт. Он позволит свободно проходить через магическую защиту города. Учти только, что активен он будет лишь трое суток, после чего самоуничтожится. И если мне придётся доставать тебе новый, я буду недоволен. Как только получишь результат, просто скажи Гроху, что всё готово, я свяжусь с тобой.
Произнеся всё это, Ворон перенаправил своё внимание в базовое тело. Он любил этот момент. Вот и сейчас глаза собеседницы расширились от удивления и страха. Ну ещё бы, есть чему подивиться. Когда вполне реальный и осязаемый человек вдруг разом чернеет и начинает разваливаться на крупные чёрные хлопья, которые, в свою очередь, стремительно исчезают в никуда.
Целиком очутившись в кабинете управляющего, Вирус прервал чтение журнала, потянулся и зевнул. Полезная способность истощала, отчего не мешало ментально отдохнуть.
Словно следуя его потребностям, дверь кабинета отворилась. В помещение вошла смущённая, слегка испуганная девушка с большим подносом в руках. Стараясь не глядеть на гостя, она принялась готовить обещанное чаепитие.
«Знает кто я. Никакой конспирации», — глядя на подавальщицу, вздохнул про себя Ворон.
Впрочем, бояться нечего, ведь он часть продуманной монолитной системы, имя которой — Юг.
***
Я говорил, что попадать нифига невесело? Говорил. Не мог не говорить. В других мирах никто нас не ждёт. А если и ждут, то вовсе не для того, чтобы выдать банку варенья. Вот и я в этом мире — чужеродный элемент. Быть чужеродным элементом плохо. Некомфортно, так сказать. Не спорю, можно обжиться и акклиматизироваться. Если повезёт, конечно. Мне вот повезло, всего два раза умер.
К чему это утреннее нытье? Как бы сказать, сетую на отсутствие положительных впечатлений. С момента попадания в этот мир, у меня напрочь отсутствовали простые душевные радости. Вроде тех, когда просыпаешься, открываешь глаза и запоздало соображаешь: сегодня суббота. До работы целых два дня, а в запасе хороший кофе и день у компьютера. А вечером у тебя свидание с красивой девушкой. А после свидания… Ну, там как пойдёт. Но в целом тебе не то, чтобы в кайф. Ровно-положительно, так сказать.
В этом же мире я живу под гнётом перманентного палева. Вроде бы и устроился, но фоном висит ощущение: прилететь может в любой момент. Чего-то я не знаю и не понимаю. Слишком во многом вынужден уповать на милость богов.
Впрочем, имеются и положительные моменты. Например, радость нового и неизведанного. Когда каждый новый шаг — открытие. Полшага — новшество. Брошенный в сторону взгляд — яркие впечатления. Но тут же, как ни странно, нельзя сказать, что что-то в этом мире меня по-настоящему впечатлило. Так, чтобы до большого восторга. Катарсиса. До настоящего «О боже мой!»
Но так было лишь до сегодняшнего дня.
— Впечатляет, правда? — оценив мой восторженный вид, поинтересовался Вито.
— Не то слово, — согласился я.
Картина выходила величественная. Над ковром городских крыш, не торопясь ползло воздушное судно. Сверкая в утренних лучах пластинами парусов, формой корпуса оно в общем-то походило на земной корабль. А вот система парусов отличалась. Точнее, я не совсем уверен, обязаны ли эти блестящие штуки ловить ветер. А ещё на корпусе присутствовали боковые закрылки, наличие которых наделяло схожестью с рыбой растопырившей плавники.
Приближающееся к крепости судно имело внушительные размеры. Не менее сотни метров в длину и что-то около тридцати в самой широкой части корпуса. Несмотря на размер, оно производило впечатление лёгкости и даже стремительности. Затаив дыхание, я наблюдал, как по мере приближения к цели медленно складываются металлические, набранные из множества пластин веера парусов. Боковые закрылки начали перестраиваться. Махина корабля замедлилась и принялась набирать высоту. Подозреваю, она намеревалась зависнуть над крепостью, после чего, опустившись, состыковаться с принимающей поверхностью, роль которой выполняла северная стена крепости.