''Магия'' – энциклопедия магии и колдовства

Кандыба Виктор Михайлович

Но скептическое отношение Реймерса к медиуму имело для него еще ту выгоду, что рассеивало у него всякие сомнения насчет наблюдательности, присущей ему. В его переживаниях самым беспорядочным образом рассеяны как субъективные галлюцинации (когда он находится один), так и объективные феномены (особенно в присутствии медиумов). Вполне понятно, что случаи второго рода укрепляли Реймерса в том убеждении, что и его мнимые субъективные переживания имеют реальное бытие. Это, конечно, сильно осложняло положение несчастного: в конечном итоге он стал в самые интимные отношения к духу женского пола.

В первый раз "Bertie" (таково было имя духа) явилась в частом кружке спиритов, среди которых находился и Реймерс. Она заявила, что между XV и XVI веками она служила при лондонском дворе в качестве придворной дамы. Кстати заметим, что большинство духов, появляющихся во время сеансов английских спиритов, принадлежит к умершим придворным дамам. Дело дошло даже до материализации, и все моменты, сопровождавшие этот сеанс, оказались вполне благоприятными для Реймерса. Это никому не показалось удивительным, т. к. Реймерс был председателем кружка.

С тех пор "Berlie" является во всех заседаниях, в которых принимает участие Реймерс, "контролирующей интеллигенцией", как выражаются спириты. Но ее отношения к Реймерсу принимают некоторый характер правильности лишь с тех пор, когда роль медиума взяла на себя г-жа Фирман. Заседания переносятся в Манчестер: они происходят значительно чаще и систематичнее, чем раньше.

Первое письмо от "Bertie" Реймерс получил во время

одного сеанса, который происходил в присутствии медиумов, г-жи Фирман и ее сына и посторонних зрителей в лице президента British Association of Spiritualism и двух дам. Письмо, которое, по словам Реймерса, было написано без всякого участия медиума, насквозь проникнуто спиритуалистическим духом. Содержание его таково: "Дорогой друг! Помни всегда о нас. Мы, духи, свободные от земных страданий, призваны утешать и ободрять Вас на трудном жизненном пути Вашем. Нам доставляет бесконечную радость видеть, как ты во всем повинуешься этому несчастному существу, которое подвержено столь тяжким испытаниям в жизни (г-же Фирман). Но имей в виду, что нас сильно занимает и материальная сторона твоей жизни. Мы счастливы, конечно, что наша возвышенная миссия вызывает в тебе горячий энтузиазм: но вместе с тем мы ни в коем случае не хотели бы, чтобы этот энтузиазм повлек за собою какие-ниоудь неприятные последствия в твоей материальной жизни. Приложи все старания к тому, чтобы твоя профессия не пала жертвой нашего общего дела, ибо нас очень огорчает мысль о том, что тебя могут постигнуть какие-нибудь материальные невзгоды. Верная тебе Bertie". В этом письме заслуживает внимание одна черта-это бесконечная заботливость, которую дух проявляет по отношению к своему поклоннику. Следует заметить, что эта черта вовсе не является характерной для подобного рода отношений: совершенно напротив – дух никогда не вникает в социальное положение верующего, он считает это вещью, на заслуживающей никакого внимания. Но все же эта черта, наличность которой мы отметили в данном письме, не дает еще никаких указаний на то, какое направление примут дальнейшие отношения между Реймерсом и Bertie. В общем, главные толчки в развитии этих отношений исходят неизменно от самого Реймерса. Его экзальтация растет со дня на день. Во время одного сеанса, на котором в качестве медиума фигурировала г-жа Вудфорде, он предлагает ей вопрос: "Каким образом возвышенные, непорочные духи являются перед лицом людей, воплощаясь в низменных, подчас даже лживых медиумах?" На это она ему ответила пространной речью, которая "была соткана из роскошных цветов, которая дышала бесконечной горячей любовью ко всему человечеству". По этому поводу он заметил ей следующее: "Глубокая интимность, которая наполняет все мое существо, неудержимо влечет меня к этому загадочному, таинственному созданию. Мною овладело чувство, будто ко мне приближается давно умершая любимая сестра моя, которая с большой осторожностью скрывает свое родство со мной". В том же заседании Bertie обещала ему свою фотографическую карточку. Он немедленно отправился к фотографу духов, г. Хадсо-ну, и "с тихой радостью" принял от него обещанную карточку. Фотограф, однако, с явным неудовольствием заметил: "Фигура прекрасная, почти что самая лучшая во всей моей коллекции, но у меня есть очень много карточек таких лиц, которые мне совершенно незнакомы". Вернувшись из какой-то поездки по Германии, Реймерс немедленно приступил к спиритическим сеансам, пользуясь услугами одного своего друга, отличавшегося ярко выраженными медиумическими задатками. С помощью этого друга Реймерсу удалось несколько раз добиться письменных откровений от Bertie; это приводило его в неописуемый восторг. Наконец, вернулась и г-жа Фирман, исчезнувшая вдруг из Манчестера. "В тот же день, когда она приехала, "Bertie" постучалась ко мне почти одновременно с приходом медиума, и мы все втроем сидели тихо за чаем и наслаждались веселыми выходками нашей невидимой гостьи". Надо полагать, что это был спиритический транс, в который погрузилась г-жа Фирман, т. к. никаких других указаний для объяснения этого явления у Реймерса не приведено. Сеансы происходили с чрезвычайной аккуратностью. Реймерс сосредоточивает все свое внимание на том, чтобы медиум его как-нибудь не обманул; он принимает всевозможные меры предосторожности, но все же явление материализации неизменно наступает. Естественно, Bertie – первая, которая появляется. До ее появления он ясно ощущает в левой части своего тела какие-то своеобразные колебания, которые несомненно свидетельствуют о его личной медиумической одаренности, по-видимому, совершенно незамеченной им. После этого первого "сигнала" является Bertie.

Сначала она показывает лишь свою голову и бюст, а затем выступает во весь рост. В протоколах своих сеансов Реймерс пишет: "Она явилась предо мной в своеобразном великолепии; она показала мне свои нежные, словно воск, руки. Я втайне даже сомневался, могут ли вообще быть такие руки, но когда она заиграла своими пальчиками, все мои сомнения рассеялись. Это явление было для меня провозвестником и сигналом счастья; оно явилось для меня указанием того, какие горы сомнений может рассеять эта ангельская ручка". Чтобы окончательно убедиться в реальности этого явления, Реймерс решился на крайнюю меру: он задумал отлить форму этой руки. Сделать это очень легко. Для этого достаточно отливаемый предмет погрузить в ведро горячей воды, содержащей в себе раствор парафина, затем этот же предмет опустить в холодную воду. Бели изображаемый предмет будет рукой, то описанным способом можно получить ее точнейшую форму. Но если рука погружена в парафин выше сустава, то очень может статься, что ее трудно, а иногда почти невозможно будет извлечь из этой массы без нарушения отлитой формы. Копенгагенский профессор Альфред Лехман утверждает, что извлечение руки можно без ущерба для формы совершать до тех пор, пока парафин сохраняет свою мягкость и теплоту. В случае же с рукой Bertie мы совершенно обеспечены от обмана, т.к. ее рука и тоньше, и меньше, и совершенно другой конструкции, чем рука медиума или Реймерса. Bertie, таким образом, очень легко могла извлечь свою руку из парафинового раствора. Желая доставить удовольствие Bertie, он преподнес ей к празднику Рождества маленький золотой шейный крестик. Та приняла его с благодарностью и моментально исчезла; но с тех пор она никогда не являлась к Реймерсу без крестика. Она носит его на своей руке, на тыльной стороне. Когда Реймерс просит вернуть крестик, она неизменно отвечает: "Нет, нет, нет, ты крестика этого не получишь, он для меня слишком дорог – у кого есть крест, тот приобретет и корону". Его отношения к Bertie приобретают все болеешь тимный и нежный характер. Она уже является теперь к нему не только во время сеансов. Эта новая стадия в их отношениях началась после одного сеанса, на котором духи Bertie и Liilie преподнесли всем участникам цветы. Вернувшись домой, он зашел к себе в спальную, и там на подушке он нашел красивую астру.

Сначала он подумал, что это г-жа Фирман, жившая у него в доме, пошутила над ним. Но на следующий день он узнал, что его предположения совершенно не правильны. И вот для того, чтобы устранить всякую возможность обмана, он перед своим уходом из дому оклеил все окна и двери и сделал тайные пометки в различных местах. Вернувшись домой, он нашел все в полном порядке, все наклейки были в целости, и вое же в комнате у него были свежие цветы, а на одной из наклеек он заметил несколько слов, написанных рукою Bertie; там она высказывалась насчет одного письма, которое он оставил у себя в комнате, но которого теперь никак не мог найти. "Таким образом, у меня происходит таинственный обмен письмами и цветами с духом!?" – вскрикнул он. Далее он продолжает: "Шум будничной жизни болезненно задел мое восприимчивое, чувствительное ухо". В одном месте он как-то говорит, что спиритические переживания "заставляют его в ослеплении блуждать сквозь темный тоннель житейского бытия; нечасто выпадали на его долю минуты, когда он мог бы знать, где ступает его нога". Явления начинают постепенно

облекаться в форму каких-то мистерий. Одними письмами и цветами дело не ограничивается. Возвращаясь поздно ночью домой после утомительных спиритических сеансов, Реймерс находит у себя в запертой комнате вино и пироги – то Bertie постаралась для своего возлюбленного (мы можем теперь смело назвать Реймерса ее возлюбленным); очень часто она преподносит ему вино во время сеанса, когда он заседает с г-жой Фирман и ее сестрой. Что касается ее внешности, то о ней он высказывается в следующих словах: "Она пришла ко мне – образчик небесной красоты, которой я не берусь и не смею описать! Бодрая осанка, нежный цвет лица, огромные, блестящие глаза, обрамленные длинными ресницами, – все это превосходило самые смелые ожидания мои. Признаюсь откровенно – я был ошеломлен. Я не могу описать вам того трепетного одушевления, которое овладело мною в ту минуту. Приди ко мне Мефистофель и верни он мне, подобно Фаусту, мою молодость, дай он мне сверх того Bertie в качестве постоянной спутницы моей жизни – о, я нисколько не посмотрел бы на ту роковую опасность, которая связана с подобного рода волшебством!"

Вот все, что мы могли позаимствовать из сообщений Реймерса, собранных в его труде "Erfahrimgen im Spiritualismus". Но этого материала вполне достаточно для того, чтобы уяснить себе все дальнейшие явления в его жизни. У нас, кроме того, имеются вполне точные сведения относительно исхода всей этой аферы; но этим мы уже обязаны одному известному исследователю в области спиритизма, близкому другу Реймерса. По его словам, Bertie навещала Реймерса и вне сеансов, в его спальной комнате. "Ведьма", как он ее называет, заставила Реймерса совершенно позабыть ту, духовную, возвышенную сущность, которую он ей приписывал. Дело кончилось тем, что было наиболее естественно в подобных отношениях: половой связью. С этих пор Bertie становится все назойливее. Ей недостаточно ночных визитов; она пристает к своему возлюбленному и днем. Вначале Реймерс относился к подобным желаниям Bertie весьма сочувственно; с течением времени эти бесконечные приставания начали ему надоедать. Bertie превратилась для него в синоним ужаса. Он дрожал от страха при каждом ее посещении. Желая избавиться от ее преследований, он, по совету своего друга, принял приглашение в Австралию. Ему казалось, что перемена места приведет его к окончательному разрыву с Bertie. Но было уже поздно. Разрыв между ними был уже невозможен. Правда, во время поездки фантом его нисколько не беспокоил. Объясняется это как изменившимися условиями жизни, так и отдыхом, который он вкушал в пути. Но лишь только нога его ступила на твердую почву, лишь только он вернулся к своим обычным занятиям, куда относятся и спиритические сеансы, – Bertie снова появилась. Теперь уже не было никакой сдержки: "Я и она – это одно!" – пишег он где-то: он говорит о ней, как о своем "я". Но этот измученный, истерзанный человек нашел, наконец, покой. Спустя короткое время после своего приезда в Австралию он умер.

Все эти явления, взятые, несомненно, из жизни и имеющие какой-то особый романический привкус, объяснить нелегко. Картина пестрит разнообразными красками, ее трудно разрешить одним ударом. Ведь мы совершенно не знаем, насколько верны все те данные, которые приведены самим Реймерсом. Предпринимая различные меры предосторожности, не прозевал ли он чего-нибудь? Он был в сущности единственным свидетелем всех откровений г-жи Фирман-женщины, которая в материальном отношении находилась в исключительной зависимости от него. Мы нисколько не сомневаемся, что Bertie являлась не только в присутствии г-жи Фирман; мы даже положительно знаем, что она приходила и тогда, когда в качестве медиумов фигурировали другие лица. "Таинственная Bertie появлялась во всех тех кружках, где я играл руководящую центральную роль", – говорит он, и этими словами совершенно бессознательно указывает нам на то, где следует искать причину этого постоянного ее появления. Он и только он был источником всех этих явлений. Его личная медиумическая одаренность, естественно, повышалась под влиянием различных других медиумов, окружавших его. Ни материализации Bertie, ни формы ее рук и ног-все это нисколько не доказывает, что она реально существовала.

Благодаря исследованиям де Рочаса мы знаем, что сомнамбулы и медиумы в состоянии глубокого сна испускают особого рода влажные тела, которые обладают способностью сгущаться и которые принимают форму человеческого тела, большей частью, фигуру самого медиума. Однако это бывает не всегда. Так, например, на конгрессе спиритов инженер Мак Напп доложил об одном случае, когда образовавшееся тело было во всех деталях-похоже на фигуру, взятую с одной картины; к этой картине очень внимательно присматривался медиум до открытия сеанса. Да, медиумы обладают способностью вызвать наружу человеческие образы; этого отрицать нельзя, ибо в качестве доказательства мы имеем целый ряд фотографических снимков, совершенных с соблюдением всех предосторожностей. Но в создании этих образов видную роль играет фантазия, как самого медиума, так и всех прочих участников сеанса. Так обстояло дело и в данном случае. Bertie, на которой были сосредоточены все помыслы Реймерса, должна была появляться всюду, где находился и Реймерс. Для этого вовсе не требовалось, чтобы его медиумы вообще знали о существовании Bertie; и, действительно, очень часто они ничего не знали о ней, и все же она тем или иным образом появлялась перед участниками сеанса. Ее появление, таким образом, является результатом упорной мысли Реймерса, сосредоточенной на Bertie, результатом его безудержного неодолимого влечения к ней.

Но что представляет из себя Bertie?

Не что иное, как олицетворение бессознательного. Те самые процессы, которые у людей нормальных и здоровых всецело протекают в сфере интеллектуальной жизни, принимают у Реймерса совершенно другое направление: благодаря его экспансивному, повышенному темпераменту они переходили в сферу материальных ощущений и временами принимали очертания нормального человеческого организма. Только этим можно объяснить себе тот факт, что мысль о Bertie ни на минуту не покидает Реймерса, что его неотступно преследует ее дивный образ, созданный его пышной богатой фантазией; естественно, что на этой почве рождаются и различные моменты эротического свойства. Вполне понятно, что самые незначительные факты, связанные с именем Bertie, как, например, цветы, преподнесенные ею во время одного сеанса, сильно разжигают и без того разгоряченную фантазию Реймерса и доводят его до полнейшего безумия. Что касается "взаимного обмена цветами и письмами", то мы предпочитаем совершенно умолчать о нем; дело в том, что рассказ Реймерса, касающийся именно этой стороны дела, может быть с субъективной точки зрения и очень интересен, с объективной же точки зрения он для нас далеко не достоверен. Остался еще один вопрос: как объяснить себе появление Bertie в качестве сукку-бы? Но это ведь не что иное, как заключительный момент, к которому Реймерс неминуемо должен был прийти под влиянием своей не в меру возбужденной фантазии. Все остальное вплоть до его трагической кончины представляет собою прямой и логический результат его болезненного психического состояния.

Во всех этих случаях налицо должен быть человек, отличающийся колоссальной психической восприимчивостью и раздражимостью. Мало того, человек должен быть лишен всякой способности сопротивляться всем этим влияниям. Эта неспособность, эта податливость должна быть отличительной чертой и того человека, который применяет actio in distans,B противном случае ему, правда, удастся произвести некоторое влияние на третьих лиц, но результатов своего влияния он не в состоянии будет воспринять. Только таким образом можно объяснить себе все описанные нами случаи. Идет ли речь о половом "воздействии на расстоянии" или о различных галлюцинациях, связанных с инкубами и суккубами, об интеллектуальном воздействии или психическом превращении-во всех этих случаях призраки исходят из внутреннего мира человека. Его собственная душа является источником тех фантомов, которые в конечном итоге покоряют его всецело. Не демон и не дух – не они искушают человека, не они завязывают с ним половые отношения. Нет, все это картины, созданные болезненным, сладострастным воображением самого человека. – Конечно, воображение это в том или ином случае в достаточной степени умеряется влиянием среды, воспитания и общепринятых воззрений…