Магия и культура в науке управления
Шрифт:
Ты решаешь лечь на «кобылу» и ты решаешь уйти с нее. Но у тебя есть выбор: выдержать и дойти до победы или прервать порку и уйти с поражением. Только твое решение выдержать удерживает тебя на «кобыле». Следовательно, заклинание: Я это выдержу! — означает вовсе не: Выдержу удары, выдержу боль? А что оно означает?
Все проходившие наши правежи знают: работают психотерапевты-профессионалы и больно не бьют, точнее сказать, они как бы вообще не бьют: они восстанавливают в твоей памяти прошлые наказанья, изображая удары. Само воздействие их розог не сильнее, чем при глубоком массаже. Но ты кричишь и корчишься, и пребывание на «кобыле»
Именно относительно него ты и принимаешь решение выдержать, пройти насквозь этот ад, чтобы освободиться от него. Победой и здесь оказывается Свобода.
Но решение выдержать означает и еще одну пытку — выдержать желание отменить собственное решение, предать себя. Ведь так просто: как только встретился с болью, сбежать. А когда эта боль не внешняя, а живущая в тебе, то отвлечь себя и посмотреть что-нибудь занимательное. Скажем, стать туристом и смотреть на других, чтобы только не задумываться о себе, не заглядывать в себя.
На примере «тюрьмы» или правежа показать верность договору с собой проще. На примере Любков — гораздо сложнее.
Я показал, как в Науке полководца убирается из людей склонность к предательству. А убирается она уничтожением предателя.
Все, кто изучает Любки, заключают согласие, договор: «В Любках не звереть». «Любки или зверки», — говорил Поханя. «Зверками» он называл борьбу на победителя, то есть то, что делают спортсмены, когда им все равно, как победить. Любки — это не орудие победы над другими, это орудие самопознания, повторяю, то есть орудие победы над собой.
А озверевший в Любках — предатель договора и предатель Любков. И как это трудно, оставаться в договоре. Вот встают два человека в Любки. Всю жизнь их учили: сцепился бороться, делай все, что можешь, но победи! Им, может быть, этого и не говорили словами! Но чествовали только победителей, а победителей не судят. Как ты там победил, кому какое дело! Главное, что закрепляются в культуре только те способы борьбы, которые ведут к победе. Пусть даже грязной.
А тут полная смена установок: никакой победы, вы должны просто войти в совместное движение и пребывать в нем как потоке. На тренировках тренеры часто сами пытаются давать борцам сходные установки: не вяжитесь, не упирайтесь, работайте технично, просто подвигайтесь!
Можно сказать, что в Любках это доведено до совершенства. Просто двигаться, не упираться и не ломить. Бросок получится сам, если ты будешь верен своему видению движения. Любки — это что-то вроде мужского воинского танца. Там есть и удары, и броски, и болевые приемы, но нет обиженных и проигравших. Это надо видеть. Когда Любки получаются, играющие воины бросают друг друга и летают по воздуху, кувыркаются и катаются по земле, выламывают друг другу руки, ноги и головы, но царит радостное веселье и нет боли.
И вдруг пришел победитель, вдруг кому-то захотелось выйти из движения и доказать, что он сильней. Он тут же звереет и начинает ломать другого. И есть борьба, но нет Любков. Договор нарушен.
Нет способа проще для выявления собственной неспособности хранить договора, чем Любки.
Когда-то отец русской психофизиологии Сеченов сказал, что наше мышление доступно нам только через движение. Все верно, говоришь ли ты, пишешь, ли, ты
И народ создал красивый и утонченный способ выявлять не только Мышление, но и его погрешности. Любки. Все так просто: ты берешь и договариваешься сам с собой, что будешь двигаться в Любках. А теперь двигайся и следи, что заставит тебя предать договор и озвереть.
И ведь не будет ничего случайного в твоих сбоях. Или это, условно говоря, твое сумасшествие, нечто, что внесено в твое сознание помимо твоей воли, когда ты не был в своем уме. К примеру, во время болезни или потери сознания. Или же вылезет одна из основных твоих жизненных целей, например, стать победителем, которая вдруг, посреди Любков, подчинит твое тело и заставит не двигаться, а побеждать. Точно так же может вылезти Месть, и Ненависть, и Неуязвимость... Впрочем, это уже пошла Наука мышления, о которой отдельно. Важно лишь то, что какое бы из проявлений неуправляемости ни выявилось в таком нарушении договора на Любки, было известно, как от него освободиться. Затем и боролись те, кто уже не боролся на Победителя.
И это, как видите, то же самое, что выявлять предателя через договор создавать предприятие. Производство тоже может быть Любками.
На Любках есть возможность научиться и еще одному искусству из Науки побеждать — безжалостности. Полководец, если он верен договорам, вынужден быть безжалостным и жертвовать людьми, потому что он должен обеспечить выживание всего общества. Пока мы существуем в рамках общего договора, ценны только те, кто искренне и полноценно работает на общую победу. Тех, кто мешает, надо научиться выбрасывать с Предприятия. Это трудно. В нас воспитали потребность больше возиться как раз с бездарями. Хороших же работников — не замечать. Везет — ну и \ пусть везет себе. А вот кляузник или крикун требуют особого внимания, особого отношения и особенных условий для работы. Почему?
А это старая традиция! Кто более ценен для религиозного человека: истинно верующий или раскаявшийся грешник? Конечно, вновь обратившаяся мразь. Истинно верующий уже сам никуда не денется, а вот вновь обращенные позволяют расширяться, захватывать пространство и отчитываться перед вышестоящими, хотя бы перед богом. Цена тому, кто обратил в пионеры или комсомольцы настоящего хулигана, выше. Вот мы и гоняемся за шпаной и пройдохами на своих предприятиях, пока стоящие работники хоть как-то тянут дело. И очень многие руководители не в силах просто выгнать такого мерзавца и дать вздохнуть остальным, не попробовав его перевоспитать. Общественное мнение осудит!
Вспомним: исходный договор, с которого начинаются наши экспериментальные работы над самораскрытием, таков: мы вместе, лишь пока не можем идти дальше самостоятельно. Значит, мы верны друг другу лишь в рамках присяги, общего договора вместе достичь чего-то. Значит, каждый сам определяет срок, сам определяет, когда он уйдет. И однажды каждый должен обрести свободу.
Получается, что предательство — это не уход от остальных, а нарушение договора, нарушение присяги, которую принес.
Еще точнее — ты волен уйти в любой миг, но объяви заранее всем, кого приручил, что ты уйдешь тогда-то или после того-то, чтобы они знали, до какой поры на тебя можно рассчитывать. Получается, что ты предатель лишь тогда, когда не соответствуешь заявленному о себе, образу себя, который создал.