Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник)
Шрифт:
– Ты с ума сошла? – искренне поинтересовалась подруга. – Мы идем на вечеринку к Але. Я ей уже пообещала. Она обрадовалась.
– Так! – громко сказала я. – Значит, двести граммов молока и… погоди, я запишу!
Я помчалась в свою комнату.
– Молоко не в граммах взвешивается, а в миллилитрах, балда! – сказала Туся. – И вообще, что происходит?!
– Туська, – зашептала я, еле сдерживаясь, чтобы не заорать, – Тусечка, он здесь, здесь, понимаешь, здесь, у меня на кухне, сидит, какао ждет!
– Кто? – не поняла Туся. – Дед Мороз?
– Лучше! АНХЕЛЬ!
– Ого, – растерялась Туська, – настоящий?
– Вроде да…
– Обалдеть. Значит, подействовало…
– Что подействовало?!
– А ты еще не видела?
– Что? Что не видела?
– А, тогда не скажу. Иди к нему.
– Ту-у-уся!
– А что он сейчас делает?
– Говорю же, какао ждет…
– Да? Он за этим вернулся? У них в Саламанке такого какао не варят?
– Н-наверное, – пробормотала я, – нет, не только за какао, он еще какую-то коробку привез.
– С какао-порошком?
– Тьфу, не знаю!
– Так пойди и узнай!
– Ага, – пролепетала я, – просто… просто мне немного страшно.
– Не бойся! – подбодрила Туська. – Иди и… и свари ему это какао. Такого какао он точно у себя в Испании не найдет. Если ты помнишь, то его стала варить тебе я только потому, что у тебя не было случая, чтобы оно не убегало.
– И не горело.
– И не пахло отвратительно на всю квартиру.
– Ну вот, – расстроилась я, – теперь я боюсь еще больше.
– Я с тобой, – сказала Туся серьезно, – и ты это знаешь. Давай, вперед. К Але придешь?
– Обязательно!
– Тогда жду тебя там. Со щитом или на щите. Но это неважно. Я тебя в любом случае люблю.
– Спасибо, – прошептала я, чуть не расплакавшись.
В коридоре меня ждал сюрприз – запах какао!
– Ты его сварил? – потрясенно спросила я, входя в кухню.
– Нет, пожарил, – покачал головой Анхель, направляясь ко мне с двумя кружками в руках.
По дороге он ткнул локтем в выключатель, и свет погас. Я замерла, но он спокойно сказал:
– У тебя же есть балкон? Выйдем на него?
– Он у нас не утепленный, – неуверенно сказала я, забирая у него свою кружку, – хотя в нашей квартире есть одно место…
И вот мы сидим на моем широком подоконнике. Смотрим в окно. Хорошо бы, конечно, чтобы пошел снег. Но за окном – чистое, сверкающее, отмытое январское утро. Я поджала ноги и попыталась убедить себя, что в порядке, все в норме, просто сидим, просто какао пьем, вкусное, не подгоревшее. Но почему так дрожат руки, рискуя пролить горячий напиток на голубой свитер, точно такого же оттенка, кстати, как на Анхеле…
И почему чистое отмытое утро расплывается перед глазами, и я все дальше проваливаюсь в какую-то параллельную реальность, теряя надежду хоть что-либо понять…
– Я вернулся, – сказал он и отпил какао.
Я молчала, боясь шевельнуться, боясь что-то сказать, боясь даже вздохнуть.
– Бабушка спросила: «Почему?»
Жаль, что его бабушки не было рядом, я бы молча пожала ей руку.
– А я… Я просто рассказал ей, как было дело.
– А как было? – не выдержала я.
– Я приехал. То есть прилетел. Вошел в квартиру. Родители сразу с вопросами. Но я был как в тумане. Не смог даже вещи разложить. Сказал им, что хочу поспать. А сам не заснул. Лежал, смотрел в окно. У меня горел свет, поэтому ночью пришла мама и потребовала объяснений.
«Ничего себе, какие доверительные отношения с мамой», – подумала я.
– Обычно я не особо держу ее в курсе своих дел, – словно услышав мои мысли, сказал Анхель, – но тут мне надо было кому-то выговориться. Я… все не мог перестать думать о тебе.
Я по-прежнему боялась даже шевельнуться, только сердце у меня стучало так громко, что мне казалось, даже папа слышит его в соседней комнате сквозь шум телевизора.
– Я все вспоминал, как ты загадала «три факта», и никто не смог отгадать. И как ты пела «Camisa negra», и как мы мерили в торговом центре эти… Кстати! Я же тебе подарок привез!
– Подарок? – растерянно переспросила я.
– Ну да, знаешь, такую штуку, ее еще принято дарить друг другу по праздникам.
– Я знаю, что такое подарок! – вспылила я. – Просто у меня нет ничего для тебя…
Но Анхель уже выскочил в коридор и через пару секунд притащил ту самую коробку, которую оставил моему папе.
– Вот, держи, как тебе?
Он выудил из коробки целлофановый пакет с логотипом «Наполеона». Я заглянула внутрь: из пакета виднелась пышная шевелюра. Я потянула за нее и вытащила резиновую морду с сигаретой в зубах.
– Ой!
– Не нравится?
– Н-нравится, – пробормотала я, – спасибо. Просто я… А-ааа!
– Что? – растерялся он.
– А я поняла теперь, почему меня продавщица в «Наполеоне» спросила, как мне костюм! Ты его сегодня купил?
– Ага. Сразу с самолета – в «Наполеон»! А знаешь, почему еще я приехал? Перед самым отъездом Туся передала мне вот это.
И он достал из коробки еще один предмет, при виде которого у меня просто открылся рот от изумления.
– Откуда… Откуда…
Я попыталась отнять предмет, но Анхель не дал его мне. Прижал его к груди, поглаживая.
Это было сердце. Вернее, подушка-думочка в виде сердца, связанная мною из разных ниток и спрятанная в парте заброшенной школы. Именно ее должны были найти мальчишки. Именно это сердце должно было в конце концов попасть к Анхелю… И оно попало!
– Но откуда оно взялось у Туси?
– Ей дала Аля. Ее подружка-близняшка, не помню имени, случайно видела, как вы попали в эту заброшенную школу.
– А, Кристина! – вспомнила я. – Она еще заглядывала в окно той школы, пока мы прятали это сердце!