Магия объединяет
Шрифт:
Конклав начинался как ежемесячная встреча Племени и Стаи. Будучи двумя крупнейшими сверхъестественными группировками в городе, они часто вступали в конфликты, и в какой-то момент было решено, что разговоры и решение мелких проблем предпочтительнее, чем находиться на грани кровавой бани каждые пять минут. С годами Конклав превратился в собрание, на котором сильные мира сего Атланты собирались вместе, чтобы обсудить дела. Мы присутствовали на множестве Конклавов, когда Кэрран был Царем Зверей, но как только он ушел в отставку,
— Еще в марте банды Роланда начали третировать дальнобойщиков, — сказала я.
— В городе? — Роман поднял брови.
— Нет. — Я заявила права на Атланту, чтобы спасти ее от моего отца, взяв на себя ответственность за нее. Мы с отцом существовали в состоянии непрочного мира, и до сих пор он открыто не нарушал его. — Они делают это в пяти-шести милях от земли, которую я притязала. Дальнобойщики едут на своих фургонах или фурах, и внезапно двадцать вооруженных людей перекрывают дорогу и спрашивают их, куда они едут и зачем. Это заставило профсоюз занервничать, поэтому лидер дальнобойщиков пришел на Конклав и спросил, будет ли что-либо делаться по этому поводу.
— Почему бы не обратиться в Орден? — спросил Роман. — Они таким занимаются.
— Орден и профсоюз не смогли прийти к соглашению, — сказал Кэрран.
Орден рыцарей милосердной помощи предлагал помощь при некоторых условиях, не последним из которых было то, что, как только они брались за работу, они заканчивали ее на своих условиях, и их клиентам не всегда нравился результат.
— В итоге, представитель дальнобойщиков напрямую попросил Племя прекратить преследовать их, — сказал Кэрран, — и Гастек сказал ему, что Кейт единственный человек, способный это сделать.
— Ты?
— Я, — сказала я. — И теперь я должна пойти на собрания Конклава.
— Я с ней как поддерживающий будущий супруг. — Кэрран ухмыльнулся, сверкнув зубами.
— Так почему твой отец взялся за дальнобоев? — спросил Роман.
— Просто так, чтобы разозлить меня. Он бессмертный маг с комплексом мании величия. Он не понимает таких слов, как «нет» и «границы». Его бесит, что у меня есть эта земля. Он не может с ней расстаться, поэтому сидит на моей границе и тычет в нее пальцем. Он пытался построить башню на окраине Атланты. Я заставила его перенести ее, так что теперь он строит себе «маленькую резиденцию» примерно в пяти милях отсюда.
— Насколько маленькую? — спросил Роман.
— Около тридцати тысяч квадратных футов, — сказал Кэрран.
Роман присвистнул, затем постучал по деревянному столу и трижды сплюнул через плечо.
Кэрран одними глазами спросил, что это было.
— Свистеть в доме — плохая примета, — объяснила я.
— Спустишь все деньги на ветер, — сказал Роман. — Тридцать тысяч квадратных футов, да?
— Плюс-минус. Он продолжает издеваться над ней, — сказал Кэрран. — Его строительные бригады
Мой отец медленно сводил меня с ума. Он заходил на мою территорию, когда действовала магия, так что я чувствовала его присутствие, а затем уходил, прежде чем я могла добраться туда, чтобы схватить его. Первые несколько раз, когда он это делал, я мчалась туда, страшась войны, но сражаться было не с кем. Иногда я просыпалась посреди ночи, потому что чувствовала, как он вторгся на мою землю, и тогда я лежала, стиснув зубы и борясь с собой, чтобы не схватить меч и не выбежать из дома, чтобы выследить его.
— Не забывай о монстрах, — сказала я. — Они продолжают появляться за пределами границы, а затем совершают набеги на Атланту.
— Большую часть времени мы не можем связать это с ним, — сказал Кэрран. — Когда мы можем, она обращается к нему с этим. Он извиняется и вносит щедрые компенсации.
— А потом мы все каким-то образом оказываемся в каком-то заведении с морепродуктами, где он заказывает все меню, а официанты обслуживают нас с остекленевшими глазами, — сказала я.
Кэрран одним глотком допил свой кофе.
— На прошлой неделе стая гарпий напала на Холмы Друидов. Гильдии потребовалось шесть часов, чтобы усмирить их. Один наемник попал в больницу с каким-то острым магическим бешенством.
— Ну, по крайней мере, с бешенством, — сказал Роман. — Они также переносят проказу.
— Я позвонила Роланду по этому поводу, — сказала я. — Он сказал: «Цветочек, кто знает, почему гарпии что-то делают?» А потом он сказал мне, что у него есть два билета на выступление Айвиши, и на одном из них стоит мое имя.
— Родители. — Роман тяжело вздохнул. — Не могу с ними жить. Не могу от них сбежать. Когда пытаешься переехать, они покупают дом в твоем новом районе.
— Другое дело, когда убивают обоих твоих родителей, — сказал Кэрран. — У меня нет проблем с родителями.
Мы с Романом посмотрели на него.
— Нам действительно нужно идти, — сказала я.
— Спасибо за кофе. — Кэрран поставил пустую кружку на стол.
— Нет проблем, — сказал Роман. — Я начну приготовления к свадьбе.
— Мы ценим это, — сказала я.
— О нет, нет. С удовольствием.
Мы встали, подошли к двери, и я распахнула ее. Черный ворон пролетел мимо меня и приземлился на спинку дивана.
Роман хлопнул себя ладонью по лицу.
— Вот ты где, — сказал ворон голосом Евдокии. — Неблагодарный сын.
— Ну вот… — пробормотал Роман.
— Восемнадцать часов схваток, и вот что я получаю. Он даже не может поднять трубку, чтобы поговорить с собственной матерью.
— Мама, разве ты не видишь, что у меня здесь гости?