Магия пространства
Шрифт:
Между тем, ритм бубнов становился всё быстрее и неистовее, а к прыжкам шамана и покачиваниям подтанцовки добавилось мелкое подёргивание попой, как у певицы Шакиры. Мне даже захотелось присоединиться, я, помнится, тоже в своей первой юности это модное танцевальное движение вырабатывала для дискотек. Потом шаман вдруг резко вытянулся и упал на землю плашмя. Да, нелегко ему приходится свой хлеб в племени отрабатывать. Бубны смолкли, а подтанцовка замерла на месте, кто как, словно все играли в "Море волнуется — раз…" Ну и мы тоже не двигаемся на всякий случай — вдруг духи жутко пугливые, так вдруг чихнёшь ненароком — и не узнаешь,
— Духи согласны, — слегка улыбнулся Цертт.
Я уж было вздохнула с облегчением, но тут что-то пошло не так. Вождь качнул в нашу сторону упёртое в землю копьё и повелительно провозгласил своё решение, которое явно удивило всех присутствующих.
Цертт обернулся ко мне и сказал:
— Он требует, чтобы ты либо подарила ему свой артефакт, либо осталась в племени сама, и только тогда он пропустит нас к оракулу.
При этом Цертт был неподдельно зол, его ноздри аж раздулись как капюшон у кобры.
— Я забыла, — пролепетала я, пряча висящий у меня на запястье артефакт в ладонь, — Скажи ему, что я тоже шаманка, и что этот предмет необходим мне для колдовства.
Цертт перевёл и получил ответ, который ему опять не понравился.
— Он сказал, что тогда в племени останешься и ты, и твой предмет.
Больше он мне ничего не переводил. Ректор повернулся к вождю и что-то резко ему ответил. Вождь визгливо вскинулся, покачивая перьями на шапке, и наклонил своё копьё остриём на нас.
К нам из-за его спины выбежало несколько голых мужчин, один из них схватил меня обеими руками за волосы спереди и потянул на себя. Я машинально создала портал прямо за ним и боднула его туда, сразу закрыв проём, как только тот шагнул назад. Две срезанные кисти рук упали к моим ногам. Ну некогда мне было рассчитывать расстояние так, чтобы пожертвовать только своими локонами, да и плохо я видела, нагнувшись вперёд. Руки видела плохо. Остальные мужики сразу от отшатнулись в ужасе. От меня — отстали, да. А вот от Цертта — нет. Один дикарь ткнул его тупым концом копья в плечо сзади, ещё двое нацелились остриями в грудь и в живот. И тогда я увидела, сколь на самом деле страшен дар, которым обладает некромант — повелитель смерти.
Цертт, подобно опытному фехтовальщику, отшатнулся в сторону от первого удара и вытянул вперёд руку с зажатым в ней каким-то предметом, чем-то вроде короткой указки чёрного цвета, которая словно по мановению возникла у него в ладони. Первый воин, не добежав до него нескольких шагов, рухнул замертво. Потом второй, потом Цертт обернулся и мгновенно лишил жизни ещё нескольких человек. А потом эти мёртвые воины встали и открыли свои глаза, из которых смотрела словно бы сама смерть.
Я не закричала от ужаса только потому, что уже и так пребывала в этом состоянии. Но закричали все остальные. А мертвецы ломаными движениями пошли к своему вождю. Те зрители, которые были в состоянии шевелиться, развернулись и побежали. Вождь храбро попытался пронзить одного мертвеца копьём. Хотя почему — попытался? Пронзил. А тот продолжал по-прежнему идти на него, пропуская копьё внутри себя. Вождь дёрнул копьё на себя, пытаясь высвободить его, и тем самым потерял секунды для своего спасения. Когда зомби дошли до вождя, я спряталась за Цертта, зажмурилась
Когда он замолк, вокруг воцарилась тишина. Я осторожно открыла глаза и увидела, что все, кто оставались на поляне, лежат. Только мёртвыми валялись лишь те, кого убил Цертт своей магией раньше, а остальные лежали на животах, молитвенно вытянув к нам руки. Цертт что-то сказал приказным тоном и люди поднялись.
К нам вышел шаман и снял свою маску. Обычное лицо у него, совсем не такое страшное, как маска. Цертт что-то продолжал говорить, люди под этими командами унесли всех мертвецов, включая останки вождя и кисти рук моей жертвы, даже землёй присыпали места кровопролития. И вот уже к нам вынесли какие-то колоды, вроде как диван и стол. Мы уселись на одну из этих колод и на "стол" нам выставили кушанья и воду в двух стеклянных бокалах — очевидно, подношение от кого-то из наших предшественников.
Есть не хотелось. От всего увиденного и пережитого до этого, наоборот, ощутимо так подташнивало.
— Съешь что-нибудь, — сказал Цертт, не поворачиваясь ко мне, — Так надо.
Я оторвала кусок от какой-то обгорелой птицы и сунула в рот. По крайней мере, я могла примерно опознать то, что я ем, в отличие от других кусков мяса и непонятно из чего слепленных лепёшек.
— Цертт, у тебя ведь наверное травма плеча сзади, — сказала я, — тебе нужен целитель.
— Не нужен, — ответил тот таким тоном, что ни возражать, ни задавать вопросов я не посмела.
Аборигенам вроде как полегчало при виде того, как мы мирно приняли их пищу. Шаман завязал какую-то беседу с Церттом.
— Он согласен с тем, что вождь нарушил волю духов и принял справедливое возмездие, — оповестил меня ректор, — Ты всё, поела, пришла в себя? Тогда пойдём делать то, зачем пришли.
Нас проводили к спрятанному в зарослях невысокому колодцу, обложенному камнем и почти доверху наполненному водой. Я убрала с поверхности воды несколько плававших по ней листьев.
— И как он включается? — спросила я.
Шаман стал что-то говорить.
— Думай о том, что ты хочешь увидеть, — перевёл мне рядом стоявший Цертт.
Тёмная от тени деревьев вода в колодце всколыхнулась, а когда она полностью успокоилась, я увидела. Винсент. Одетый в тёплую куртку, он сидел в беседке королевского парка. Рядом были неизменные Хант и Барис, а ещё две девушки, блондинка и брюнетка. С удивлением я узнала в них своих бывших подруг — Венну и Кирику. Какие они красавицы… Ну надо же, отношения с парнями до сих пор поддерживают, даже после окончания академии и вынужденной разлуки с ними. Молодцы! Все улыбались, что-то говорили… Принцессы Асель там почему-то не было. Постепенно я стала слышать и звуки от колодца. Кирика достала из корзинки бутылку вина с парой бокалов, и сказала:
— Первый бокал — молодожёну!
— Нет, — улыбнулся Винсент, — мы сегодня не пьём. Завтра очень ответственный день.
— А что у вас завтра? — полюбопытствовала Венна, прижимаясь спиной к Ханту.
— Завтра мы наконец-то собираемся делать то, чему были посвящены несколько лет работы наших учёных, теоретиков и экспериментаторов. Начнём создавать звезду.
Эти слова Винсента были последним, что я услышала. Изображение на воде исчезло. Я продолжала вглядываться и думать о Винсенте, но всё было тщетно.