Магия сдвигается
Шрифт:
Я собралась с духом.
— Это дело касается Племени, — сказал Гастек ледяным тоном.
— У Племени здесь нет юрисдикции, — сказал Ник. — Это расследование принадлежит Ордену.
— Против представителя Племени было совершено преступление, и мы отреагировали на это решительно и с подавляющей силой. Племя считает присутствие Ордена и его реакцию недостаточными для надлежащей охраны тела.
Перевод: «Ты один, а нас много».
— Я — закон, — сказал Ник. — Если будете препятствовать мне, то будете страдать от последствий.
—
— Ты всего лишь один, человек, — выкрикнул кто-то.
Гастек воспользовался моментом, чтобы взглянуть на кричавшего. Головы покатятся, когда они вернутся в Казино.
О, черт. Как же я ненавидела Орден.
— Третий, — сказала я.
Все посмотрели на меня. Джули вытащила свои топоры.
— Он третий. «Биозащита» навела порядок в предыдущем появлении великана. Таким образом, это происшествие является продолжением расследования, санкционированного официальным ходатайством государственного правоохранительного органа. Он — закон. Я буду соблюдать закон.
Гастек молчал. В его голове лихорадочно происходил какой-то подсчет. Он не мог отступить. Хорошего выбора не было. Если он позволит телу выскользнуть из его руку, ему придется объяснять Роланду, как джинн похитил Ровену, и как он потратил впустую нескольких вампиров и кучу ресурсов, пытаясь убить его, без каких-либо доказательств. Если он заявит права на тело, ему придется объяснять Роланду, почему он напал на рыцаря Ордена, нарушил около полудюжины законов и вызвал быстро растущую гору судебных исков.
Ему нужно было это тело. Ценность трупа, в который вселился джинн и преобразил, значила бы для Роланда больше, чем юридические проблемы.
Я взмахнула мечом, разминая запястье. Назревала кровавая баня.
Гастек поднял руку. Немертвые как один подались вперед.
— Держись меня, — сказала я Джули.
Вой сирен становился все ближе и ближе. Из-за угла, заполняя улицу, вывернул целый парк машин «Биозащиты» и полиции. Гастек долго смотрел на них.
— Свяжись с юридическим отделом.
Я подняла глаза на Ника.
— Это серьга. Размером примерно со сливу. Он носил ее как пирсинг на груди.
Он никак не подал виду, что услышал меня. Ну и пожалуйста.
— Ифрит перемещается от хозяина к хозяину в попытке найти более сильного. Всего лишь нужно продеть серьгу.
Ник не проронил ни слова.
— Черт.
— Ты ожидаешь благодарности? — спросила Тоакасе.
— Нет. Я ожидаю, что он сдержит магию, чтобы у нас не появился еще один великан. — Мне нужно было найти Лютера. Он бы, по крайней мере, прислушался к голосу разума.
Ко мне подбежала женщина и сунула в руку листок бумаги. Я взглянула на него. Счет на восемьдесят две тысячи долларов.
— Что, черт возьми, это такое?
— Стоимость уничтоженного вампира, — прощебетала подмастерье. — Хорошего дня.
***
Я ОТКАЗЫВАЛАСЬ
Специалисты по биологической защите осторожно поместили ее в коробку, вырезанную из кубика соли, которая затем была помещена в пластиковую коробку, облицованную вулканическим камнем. Вулканическая порода подвергалась воздействию таких высоких температур, что, оказалось, была инертна и невосприимчива ко всем видам магии.
Техники запечатали коробку, а затем Ник быстро конфисковал ее.
— Ты не можешь этого сделать! — Если Лютер еще больше разозлится, его прямо здесь хватит апоплексический удар. На нем был защитный костюм, и он снял шлем, чтобы поговорить. — Её нужно изучить.
— Как изучить? — спросил Ник. — Ты планируешь выпить с ней чаю и расспросить о семье? Мы знаем, что это джинн. Мы должны сдержать его. Это все, что имеет значение.
Лютер повернулся к своим адвокатам, которые к этому времени потеряли всякое подобие профессионализма и развалились на пледах рядом с адвокатами Племени, которые пили кофе.
— Он может это сделать?
— Ага, — сказала испаноязычная женщина-адвокат, поправляя очки на носу.
— Как?
— Ты дал ему эту власть, когда подписал петицию, — сказал ему худощавый темнокожий мужчина-адвокат. — Я говорил тебе не подписывать ее.
Ник положил коробку в седельную сумку.
— Трупы демонстрировали реактивную метаморфозу в каждом отдельном случае, — сказала я ему достаточно громко, чтобы услышал Лютер. — Кроме того, это означает, что джинн хочет, чтобы у тебя была эта коробка. Ему нужен более способный хозяин, и мы не знаем, какова его конечная цель. Ник, не клади ее в хранилище, где каждый рыцарь сможет иметь к ней доступ.
Ник проигнорировал меня. Ну, а что. Думаю, мы знали, где находимся. У меня было чувство, что мое происхождение и тот факт, что он каким-то образом носил фамилию моего покойного опекуна, имело к этому большое отношение, но сейчас было не время и не место обсуждать это.
— Что бы ты ни думал обо мне, ты знаешь, я бы не стала лгать тебе. Не ставь эту коробку на полку в хранилище, где кто угодно может до нее добраться.
Молчание. Большая глухая стена. Боже, что за отстойная ночь.
Лютер замахал руками на адвокатов.
— Разве вы не можете оспорить это или что-то в этом роде? Он же сейчас с ней уедет!
— Ты облажался, — сказал ему один из адвокатов-мужчин Племени. — Петиция Ордена нерушима.
— То, что он сказал, — сказала женщина-юрист в очках, — означает ли, что мы здесь закончили?