Магия слова
Шрифт:
– …и продолжая Николаем II, который был русским на 1/128 часть, то ли грузином, то ли осетином Сталиным, евреями-полукровками Лениным и Андроповым.
– Понятие «русский» в первую очередь ассоциировалось с языком, нежели с этнической принадлежностью. Хочешь моё определение «русского»? Человек любого этнического происхождения, мыслящий по-русски и относящий себя к русской нации, является русским. Так что победа чернокожего кандидата в стране, где языковая идентичность тоже доминирует не только над национальной, но и даже расовой, вполне естественна, хотя многим и кажется экстравагантной.
– Говоря о политкорректности в языковой сфере, ты и сам строго политкорректен, рассуждаешь безоценочно и упорно игнорируешь мои попытки обострить проблему. Но ведь она, политкорректность, -
– Иммигранты намного лучше, чем западные люди, владеют магией языка. Они инстинктивно, на глубинном уровне улавливают магию европейского слова. Они овладевают мантрами, связанными с гражданскими правами, социальной безопасностью и прочим, и очень умело этим оперируют и манипулируют.
– Мне политика такой политкорректности в Европе видится добровольно-самоубийственной. Не удивлюсь, если еще при нашей с тобой жизни там всё переменится фундаментально и напрочь. Всё ведь к тому идёт.
– Меня это убеждает ещё раз в том, что магия слова управляет гораздо большими процессами, чем нам кажется.
– Я одного не пойму. Если в Америке политкорректность родилась из чувства вины перед потомками черных невольников, то в европейских странах - несмотря на колонизаторское прошлое многих из них, хотя и не всех, - массового рабства-то не было. Кто принудил Европу делать «ку» перед иммигрантами?
– В период расцвета работорговли США ещё не существовали. А затеяли этот бизнес как раз ныне политкорректные англичане, французы, испанцы и голландцы. Так что «историческое чувство вины», возможно, распространяется и на них. Но колонизаторское прошлое – лишь один из факторов. Кроме того, есть факторы взаимоотношений с Восточной Европой, с коммунистической системой.
– Не вижу прямой связи.
– А связь такая. Здесь работает та же самая первобытная система табу и заклинаний во благо своего племени. Некогда были созданы понятия: свободный мир, западные ценности, демократия– в оппозиции к той части мира, где этого как бы не было. Как только возникает понятие – появляется многообразие его интерпретаций. То есть существует словарное значение понятия и масса коннотаций, как им пользоваться применительно к разным ситуациям. Но вдруг мир полностью поменялся. Вызовы времени оказались иными. А словарь остался тот же. И заклинания о свободном мире начали во многом работать против тех, кто их использовал: страшного монстра, с которым боролись, уже нет, но камлания против него сохранились - в неизменности, в укорененности стереотипов. И в этом суть всех противоречий современной европейской политики. В частности, в отношениях с Россией.
– В отношении России с Западом – стереотипов не меньше.
– В какой-то степени - да. Но, как мне кажется,
– Ты не считаешь, что в возобновившемся противостоянии России и Запада обе стороны с неподдельным удовольствием впали в прежние стереотипы, просто с нескрываемым кайфом? Взять грузино-югоосетинский конфликт, где Россия вопреки фактам сразу была объявлена агрессором, и только потом стали разбираться. Но акценты уже были расставлены: первое слово дороже второго. Стереотипы тем и хороши, что они привычны и удобны, как старая разношенная обувь.
– Очень трудно жить без врага. Значительно труднее, чем без друга. Без друга худо-бедно проживешь. А без врага – где точка отсчёта? Где баррикады? Как вообще существовать, когда ты можешь свободно, дыша полной грудью, идти в любую сторону, на запад и восток, и днем, и ночью, никого не боясь? И многие заклинательные действия базируются на вот этом психологическом основании: без врага труднее, чем без друга. А когда они находят подтверждение – реальные ли, притянутые за уши или воображаемые, - то это воспринимается на ура, с благодарностью: наконец-то мое заклинание сбылось! Кстати, было психологическое исследование, которое пришло к выводу: двое быстрее и ближе сходятся, когда ругают кого-то третьего.
Полный абзац!
Конец – это чьё-то начало
Рассказывает Вадим Борейко:
Однажды в казахстанской газете «Время», где я работаю, на первой полосе поставили аршинную шапку «Баста!» (в пер. с итал. basta! – кончай!) и снимок во всю страницу: речь шла о забастовке рабочих вагоноремонтного завода. Приходи ко мне озадаченный ответственный секретарь Куаныш Малдыбаев: «Слушай, но «баста!» в переводе с казахского, с ударением на последнем слове, означает «начинай!» «Никакого внутреннего противоречия не вижу,– отвечаю ему. – Кончай работу – начинай забастовку. Да и Высоцкого вспомни: «Ведь конец – это чьё-то начало».
Анекдот в тему
Лекция по филологии в институте. Профессор:
– Во многих языках двойное отрицание означает утверждение. Но нигде двойное утверждение не может означать отрицание. Скептический голос с задних рядов:
– Ну да, конечно…
Глава 6.
В постели со слоном
«Крах Рима привёл к развитию национальных языков на основе латыни; Британское содружество наций если на чем-то и держится, то на общем английском, от Канады до Нигерии. Распад империи, которая так гордилась своей географией на одной шестой части суши, сократил территорию государства, но расширил территорию русского языка, впервые сделав его инструментом внешних сношений: на нём могут договориться туркмен с эстонцем. Нравится, не нравится – нет другого средства межнационального общения, такая вот Евразия».
Пётр Вайль, «Карта Родины»
“Отнимающий у других теряет свое”.
Лао-Цзы
«Язык – не абстрактная конструкция учёных или составителей словарей, но нечто возникающее из работы, потребностей, связей, радостей, склонностей, вкусов и прежних поколений человечества, имеющие свои основы, широкие и низкие, близкие к земле».
Уолт Уитмен