Магия стихий.Чаровница
Шрифт:
– Эматрион, - обняв меня, прошептала Танариана, - помни, воздух - это душа мира.
– Ты о чем?
– шепотом спросила удивленная я.
– Поймешь, - тихо ответила эльфика.
– И помни, что как бы сложно не было, есть место, где тебя будут ждать.
Я ничего не сказала в ответ, лишь крепко-крепко обняла Танариану, прижалась к ней, показывая, что для меня ее слова не пустой звук. Конь Мертвеца нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и звук цокота пронеся по сводам пещаре. Это подествовало на меня отрезвляюще и я отринула от себя все сомнения и страхи. А чувство, которое меня тянуло в Фиртрику,
Устроившись удобнее в седле, погладила Лаэви по гриве, и попросила:
– Вперед.
Мы тронулись с места, и я еще долго оборачивалась назад, наблюдая, как темный свод пещеры скрывает фигуры Лучика и Танарианы, а затем и сам прячится среди деревьев. Леусетиус так же часто смотрел назад, но не изменил своего решения следовать за своей заэноритту. Это меня очень радовало, потому что было что-то в Мертвеце такое, будто веещее он него чем-то холодным. И сложно сказать, в чем это выражалось. То ли во взгляде из-подо лба, то ли в постоянном молчании, то ли в том, что он ни разу не взглянул на сестру после того, как сел на своего жеребца.
***
Около Певра, города, в котором меня схватили работорговцы, мы оказались через четыре дня после выезда из Дентивирелла. Я рассчитывала, что довольно таки большой хорошо вооруженный отряд эльфов мы нагоним дня через два. Все же мы двигались фактически налегке. Но это оказалось не таким уж простым делом, как казалось вначале.
Ночевали мы весь путь в лесу около костра, свет от которого распугивал животных. Леусетиус ловил дичь, и мы зажаривали ее на огне. Первые дни я ела маленькими кусочками, потому что боялась, что мой организм, привыкший за полтора месяца к растительной пище, плохо перенесет появление в рационе мяса. Имрит смотрел на меня укорисненно, и зачастую подсовывал носом добавку, но мне приходилось все же решительно отказываться, предлагая оставшееся Мертвецу.
Откровенно говоря, я иногла даже и забывала о своем спутнике. Он следует со мной как безмолвная тень. Все время рядом, но при этом не издав не единого звука. Заговорил он со мной лишь тогда, когда я задала ему долго меня интересующий вопрос:
– Мертвец, скажите, откуда вы знаете, что я потеряла память?
Он долго волчал, и я уже подумала, что он не услышал вопроса. Но, когда мы проезжали мост над какой-то рекой. Парень вдруг остановился и сказал, глядя вдаль:
– У тебя глаза пустые.
Я потянула поведья, тормозя Лаэви. Проморгавшись, попыталась осознать сказанное.
– Объясните, - потребовала, наконец, прийдя в себя.
Он ничего мне не ответил, но вдруг посмотрел прямо в мои глаза. Отчего-то вдруг стало не по себе. В его взгляде было что-то… дикое, страшное, непонятное. Кажется, я начинаю понимать, почему его ‘мертвец’ прозвали. Если в черных глазах его сестры читалось одиночество и отчаяние, то в его - смерть. А красноватый отблеск напоминал кровь.
Я отвернулась, и посмотрела на свое отражение в воде, благо ехала по левой стороне моста. На меня смотрела все та же девушка с темными отросшими волосами, сейчас стянутыми веревочкой, все с теми же серо-голубыми глазами, которые при солнечном свете приобретали более глубокий синеватый оттенок. Только вот выражение этих глаз… я раньше и не замечала этого. Они
Зарычавший Леусетиус прервал мое разглядывание отражения. Имрит был недоволен тем, что я остановилась, и в особенности, что стала погружаться в унылое состояние. Он чувствовал меня еще лучше, чем я его. Иногда, я еще не успевала осознать свое настроение, а зверь уже чувствовал, когда необходимо поддержать меня своим присутствием, а когда и порычать. Вот она, связь зверя со своей заэноритту. Мне еще придется столькому научиться, чтобы понимать ее. Я тронула поводья и мы, догнав Мертвеца, отправились дальше.
Еще два дня пути прошли в том же муторно быстром темпе погони, но как бы мы не старались, эльфов догнать не получилось. Мне казалось временами, что все бесполезно; что глупо было поддаться этому импульсу и отправиться путь; что только зря позволила так легко отправиться со мной Мертвецу. Мне все время казалось, что этот путь дается ему нелегко. Нет, наемник ничем это не показал. Он превосходно, намного лучше меня, держался в седле, оставался охранять, когда я ложилась спать, готовил дичь, пойманную Леусетиусом. Но я все равно думала, что он еще слишком слаб после того затяжного сна, чтобы выдержать такое путешествие.
Пару раз я пыталась поговорить с ним на эту тему, но он неизменно отмалчивался, так что, решив оставить парня в покое, просто наблюдала за ним украдкой, чтобы если что-то приключится, могла помочь. Но Мертвец не подавал никаких признаков усталости.
На восьмой день после нашего отъезда из Дентивирелла, мы приблизились к широкой полноводной реке, мост через которую уже собирались поджигать. Двое мужчин, накидав с одного края соломы, подносили факелы. Но стоило нам подъехать, как они прервали свое занятие и обернулись к нам.
– Чего надобно господству?
– заговорил глухим басом высокий русоволосый мужчина, с длинной плохоухоженной бородой. Облаченный в серую холщовую рубаху и такие же штаны, а на ногах было что-то обуто что-то плетеное, но такую обувь я не знаю.
– Мы едем к замку Кадагана Решительного, - ответила я, а затем веждиво попросила: - Пропустите нас, пожалуйста.
– Убериги Хранительница, - испугано прошептал второй и, согнув указательный палец, придерживая его большим, приложил руку сначала к середине груди, а затем между глаз.
Первый мужчина повторил это движение, а затем принялся нас убеждать:
– Госпожа, неча там делать такой как вы. Там война, орки, гарбиты! Что ж вам в замке среде нянек и шелку не сиделось? А супутник-то ваш! Ну, какой из него воин-то? Худющий, да и без брони, развеж-то глазищи у него страшные. Повертайте туда, откуда путь держите. Неча там быть, не бабское это дело, по войнам разъезжать.
Я наклонилась ниже, чтобы было проще говорить:
– Спасибо, за совет, но мы уж продолжим путь с вашего разрешения.
– мягко улыбнулась.
– Не смотрите, что нас мало и не вселяем веры в свои силы. Но вауда эльфов Дентивирелла Танариана Адори Ясевита специально отправила именно нас на помощь.