Магия в крови. Дилогия

Радов Анатолий Анатольевич

Еще двадцать процентов принадлежали вархарнам и располагались в зоне их полного контроля, то бишь в той Галактике, где когда-то находилась их колыбельная система. Самой системе пришел кирдык еще три тысячи циклов назад, предотвращать коллапс звезд не умели даже вархарны. По сути, они даже не успели изменить орбиту планеты и увести ее из-под удара; все произошло на несколько тысяч циклов раньше, чем ожидалось. Единственное, что они сделали, – переселили большую часть обычных жителей (хотя большинство из них были не такими уж и обычными, а очень богатыми вархарнами) в другую систему, а из родной колыбельной планеты сделали военно-исследовательскую базу. Вот ее представители что-то и недоисследовали, и проворонили тот момент, когда звезда

практически за пару часов увеличила свой размер в сотни раз, пожрав шесть планет внутреннего кольца системы. Потом она сколлапсировалась и превратилась в белого карлика, оставив вокруг себя мертвую зону. Вархарны хотели было все восстановить и, в общем-то, вяленько занимались этим даже сейчас. Но стоило это дорого и требовало громадных энергетических затрат, поэтому и функционировал проект «Перерождение» больше на бумаге. И понятное дело, как и у нас на Земле, кто-то очень сильно нагревал на этом свои жадные ручонки. В районе предполагаемых работ по восстановлению как в черной дыре пропадало оборудование, конденсаторы с энергией и прочее, стоившее миллионы, а то и миллиарды расчетных частиц, а где-то кто-то покупал себе целые планеты в личное пользование. В общем, везде одно и то же…

А вот галаасы были похожи на наших… то ли арабов, медленно захватывающих Европу, то ли китайцев, тихо экспансирующих мир. В общем, они плодились, строй у них был, как тут называли – роевой, или по-нашему – коммунистический, и в последнее время они неплохо укреплялись на просторах Союза. Поэтому эти паучки и вцепились сначала в оставшиеся пять процентов шахт, а потом принялись отбирать захапанное у номов и заодно приватизировать остальные десять процентов мест добычи, находившихся в руках либо частных владельцев, либо небольших концернов и гильдий. Да, в процентном соотношении звучало не очень, но вот в реальном значении эти десять процентов составляли восемь тысяч двести сорок шесть месторождений рунита.

Разумеется, все они были разной степени выработанности, но все равно контроль даже за этим количеством позволил бы галаасам практически приблизиться к объемам обработки и использования рунита вархарнами. И что-то мне подсказывало – это и была их основная цель, а вовсе не конкуренция с какими-то там номами.

Использовался этот рунит для конденсаторов в маг-пушках технологическими расами. Вот из этого и выходило, что галаасам он как горчичники мертвому… Но с другой стороны, почему бы и не создать несколько тысяч или даже миллионов роботов с маг-пушками? Да и на корабле не помешают маг-пушки, работающие без операторов. Допустим, на крейсере их сорок: двадцать обслуживаются операторами, которые соединяются с магическим полем напрямую, а остальные двадцать тянут в конденсаторы магию из обработанного рунита…

Коридоры мы прошли за пару часов и бесшумно вынырнули в системе Антратис. Двигатели – на холостом, система обнаружения глядит во все гляделки, Гуур с Надией не отрываются от мониторов, а я – в полной готовности поставить свою модернизированную сферу в виде щитков.

– На сорок микрорэсов – никого, – отчитался искин после пары минут нашего пребывания в обычном пространстве. – Вроде чисто.

– Давай продрейфуем еще с часик, и потом бери курс на семьсот шестнадцатый…

Семьсот шестнадцатый был астероидом, это я уже знал и сам. Вообще почему-то практически все планеты, на которых имелись большие залежи рунита, взрывались, превращаясь в пояса астероидов. Исключение составляла лишь колыбельная планета номов и еще с десяток, сосредоточенных в той же галактике. Читая об этом, я невольно вспомнил наш мифический Фаэтон. Может, он тоже был под завязку набит рунитом?

Два часа прошли в напряжении и молчании. Гуур лишь изредка отдавал короткие приказы искину и продолжал контролировать мониторы, вертя головой. Надия сидела спокойно, вытянув ноги и время от времени чуть слышно

дуя на свою отросшую челку. В какой-то момент она вновь взялась за чтение, но ваннир прикрикнул на нее, и джерийка недовольно инфокнигу закрыла. А я вдруг стал размышлять о некоем заклинании, которое бы не защищало корабль, а делало его невидимым. Вроде полога.

– В радиусе шестидесяти микрорэсов точно никого, дальше точность данных – восемьдесят процентов. Но в любом случае – если что и будет, то наверняка не крейсера и даже не фрегаты. Разве что истребители.

– Надеюсь, хоть не «Ранунги», – пробормотал Гуур и отдал приказ включить маршевые двигатели.

«Странник» стал медленно набирать скорость и потом лег на правый борт, совершая поворотный маневр.

– Готовь шесть боевых и шесть транспортных. – Гуур заметно оживился, и в его голос стали проникать нотки повыше. Видать, волнуется очень за сохранность своего рунита и шахт. – Курс в пяти микрорэсах от астероида; выпускаешь двух боевых на разведку, за ними еще четырех, остальным – готовность номер один. Галаасы стопроцентно оставили своих дроидов, если обнаружили шахты. Видлуны их отдери, неужели они нашли мои запасы?!

– Не наводи паники, – тихо проговорила джерийка. – И без тебя страшно.

– Заткнись, джерийская шлю… просто заткнись! Не мешай мне сосредотачиваться! – вызверился на нее Гуур, но для собственной безопасности отлетел на своем кресле немного дальше, сделав вид, что ему нужно нажать крайнюю левую кнопку на панели. А может, и правда нужно было…

Выяснять это мне было неинтересно, потому что краем глаза я увидел Шестого, несущего проклятые скафандры. Черт! Значит, опять придется покидать корабль, а я как-то внутри него чувствую себя намного уютнее, чем снаружи.

Спустя час боевые дроиды, приастероидившиеся на семьсот шестнадцатый, доложили, что на объекте чисто, и мы начали натягивать скафандры. Надия, разумеется, покинула рулевую рубку, но все равно от представления, как она снимает с себя одежду, прежде чем… В тот момент, когда мой поврежденный спермотоксикозом мозг сообразил, что никакого снимания одежды и не требуется, я от этих фантазий уже едва не кончил. Так зачем тогда уходила?

Облаченные в черные скафандры, мы дружно прошагали по коридорам к транспортному отсеку и погрузились в бот. Шлюзы медленно открылись, и бот, развернувшись практически на месте, уверенно устремился в черную бездну космоса.

Нет, все-таки летать в этой бездне – попривыкнуть надо. Вроде уже и не впервой, а все равно все внутри замирает и холодеет от вида за иллюминаторами.

Гуур помимо «степлера», стандартно висевшего на поясе, взял с собой небольшой, похожий на «узи» бластер, а зеленоглазая решила обойтись своим пистолетом, лежавшим сейчас на сведенных коленях. Левая ее рука сжимала рукоять, а правой Надия медленно поглаживала ствол, отчего мой спермотоксикоз только усилился. Твою мать! Нужно будет посмотреть какие-нибудь таблетки в чудо-агрегате; ну дают же в армии бром, может, и тут есть что-то подобное? А то нас, возможно, сейчас убивать начнут, а я буду о бабах думать. Точнее – всего об одной бабе, но умереть этот нюанс не помешает.

Бот мягко скользил по черному мазуту космоса, и если бы не системы ориентации и обнаружения, то пропустить астероид стало бы плевым делом. Визуально его вообще не было видно ни разу – сначала из-за расстояния, а потом из-за того, что бот садился брюхом к поверхности. На мониторах тоже ничего не отображалось, потому что они вдруг стали барахлить и дружно показали серый снег. Гуура, впрочем, как и Надию, данный факт взволновал не на шутку, а меня так вообще привел в шок. По их короткому перебрасыванию фразами я понял, что на астероиде галаасы побывали точно и неполадки мониторов – это проделки какой-то системы «свой – чужой», установленной на астероиде. Весело! Может, стоит разворачиваться и делать ноги?! Или что, в обязанности этой системы не входит уничтожение «чужого»? Да и вообще…