Магия вето
Шрифт:
Не дрейфить…
Противник фехтует хорошо, и мне нельзя увязнуть в его приёмах. Обычно он атакует первым, значит, я буду ещё наглее. Нужно пытаться всё выполнить в один, максимум два удара. Я не осилю против него в затяжном спарринге.
Я теперь был гораздо ближе к Николаю, чем из рядов наблюдателей, и мог видеть на его груди едва заметные шрамы — следы прошлых дуэлей. Плетнёв и не скрывал их, стараясь при возможности выпячивать грудь.
Как и сейчас…
Я резко дёргаюсь вперёд, но сразу
Улыбка, подкачанная адреналином, растягивает мои губы. Хорошо-то как, жжёный пёс, давно я не ощущал такого азарта.
Мне сразу же вспомнились наши боксёрские раунды на базе… У солдат всегда накапливается агрессия, и командование никогда не было против, чтобы мы хорошо друг друга помутузили.
Как говорится, чем крепче мы били друг другу рожи, тем надёжнее прикрывали в бою спины.
Плетнёв пока атаковать не спешил. Твою мать, глаз вообще не видно. На псионику я вообще и не надеюсь — не могу прочесть мысли.
Ну, с реакцией у него нормально.
Я делаю шаг влево, вправо. Снова выпад вперёд, и сразу же назад, в защиту…
Плетнёв опять правильно отбивает… и тут же срывается в контратаку, тянет саблю к моей груди. А я этого ждал, достаточно уже наблюдал за ним сегодня.
Выворачиваюсь, парируя его клинок, и заставляю оппонента провалиться. Он почти шагнул на черту, но всё же успевает перенести вес тела на заднюю ногу. А я уже тянусь свободной рукой, чтоб схватить его за вооружённую.
Мои пальцы почти сомкнулись на его гарде, но Николай всё же принимает правильное решение. Он резко приседает, даже не пытаясь удержать равновесия.
Его рука ускользнула от меня — и у самой земли Плетнёв, почти коснувшись её пятой точкой, опирается на другую ладонь. Перекатывается, чуть коснувшись коленями земли, и снова вскакивает.
— Воу… — донеслось из толпы.
Я видел, что Плетнёв раздражённо тряхнул невооружённой рукой. Всё же, считай, он почти упал на неё.
— Видали?
— Вот это чушка творит…
— Вася, охрененненько!
Николай нервно дёрнул шлемом, повёл плечами. Ему явно не нравились ни моя инициатива, ни реакция толпы. Он привык быть в центре внимания, но не так.
— Браво, Василий, — донеслось из-под его шлема, — Ну, пару шансов я тебе честно отдал. Это мой подарок тебе за твои подвиги.
При это он небрежно махнул рукой, изображая, видимо, как бросает мне мелочь.
Вот же гниль!
Я медленно выдохнул. Так, спокойно, в нашем с Василием тандеме хватит и одного гормонально нестабильного.
Мне ещё подумалось, а не начать ли отвечать Плетнёву в его же манере… как вдруг я заметил, что на возвратном движении руки Николай опять стукнул двумя пальцами по наплечнику.
Правда, тут же опомнился, сделал вид, что смахивает пыль, а потом поправляет наплечник.
Да ну твою псину, либо я параноик, либо… Нет, если перед тобой змеюка, то любое её шипение неспроста.
— Ну, Василий, поздно уже, — весело подытожил Плетнёв, — А то магистр заругает.
В толпе жиденько посмеялись. Все понимали, что наступает финальный акт — обычно Николай быстрее расправлялся. Хотя до меня доносились раздражающие шепотки: «Видишь, Николай молодец, жалеет безлуня…»
Вот Плетнёв снова подступил к черте. Осторожно, но при этом движения пружинящие — он явно уже на взводе.
Рисковать он больше не будет. А значит, сейчас использует свой таинственный козырь.
Я настроил, как мог, свою чувствительность на максимум. И сразу же сделал выпад, опять напав первым, не дожидаясь от врага более сложных приёмов.
Плетнёв снова отбивает клинок… В этот раз он в контратаку не бросается, наученный, а задумывает свой манёвр, отводя руку для более хитрого удара.
Вот только теперь я сразу бросаюсь в следующий выпад, рисково ступив стопой к самой черте. Бог троицу любит… и шельму метит!
Плетнёв опять дёргается в последний момент, его рука ещё не успевает поменять движение. Но мой клинок уже почти дотягивается до его груди…
И в этот момент я чувствую тонкий поток псионики. Жжёный псарь, нет!!!
Я посылаю такой импульс злости, пытаясь перебить мой бесконтрольный кокон. Но моё сознание начинает улетать, раскручиваясь и сворачиваясь в точку.
Твою-то псину…
***
Я лишь на миг ощутил скорлупу кокона, как вдруг осознал, что смотрю глазами.
Так, Тим, теперь быстро всё запоминаешь. Ощущения, время, пространство.
Разбирайся, что с тобой происходит! Это твой второй перескок, тупить времени нет.
Да, я стою, прислонившись плечом к колонне. И смотрю через спины студентов на двух космонавтов, сцепившихся в освещённом фонарями круге.
Нет, это, конечно же, не космонавты. Это два студента, Василий Ветров и Николай Плетнёв, сцепились между собой. На одном из них доспехи висели чуть более мешковато — значит, это мой Ветров.
Я лишь на миг заволновался, а потом улыбнулся. А Васёк-то молодец… Он не растерялся, когда моя душа исчезла.
Да, приём не получился, но и у Плетнёва ничего не вышло. Клинки порхали где-то за спинами обоих, потому что противники просто обнялись.
Ветров схватился рукой за шлем Николая, а тот обхватил в ответ его за шею, намереваясь затащить к себе. А Василий, наоборот, аж вздыбился на цыпочках, пытаясь завалиться на спину и тем самым перетянуть Плетнёва на свою сторону.
— А, сволочь! — донеслось от каштана.