Магия Волконского дольмена
Шрифт:
— Спасибо, — поблагодарила водителя Лида. За окном опять открылся проблеск среди высоких деревьев, и глаза ослепило золотистое море в лучах вечернего солнца.
Алексею нравилось смотреть на Лиду. И сейчас он сел к водителю спиной, чтобы можно было, не отрываясь рассмотреть лицо любимой женщины. Это слово "любимая" совсем недавно возникло в какой-то извилине его серого веществ, и постепенно заволакивало весь мозг. И его нисколько не страшила эта мысль, а наоборот, очень нравилась. Он совсем не думал о будущем, а наслаждался настоящим: жгучим солнцем, голубым небом, бескрайним морем и Лидой.
— Приехали, — водитель остановил машину, — вон тропа, идете по ней к морю. Не забудьте на развилках поворачивать вправо. Небо чистое, закат будет потрясающим. Удачи вам.
— Спасибо, — поблагодарили все, и вышли из машины.
Тропинка к заветной скале скрывалась под сенью вплотную подступавшего к трассе леса. Высокие деревья уносились своими кронами в поднебесье, давая живительную прохладу и тень подлеску. Скалы, как огромные причудливые звери, притаились в лесной чаще. Их покрытые мхом спины, с крапинками опавшей листвы, придавали им вид окаменевших лесных жителей. Тропинка змейкой вилась между увитыми плющом деревьями, петляла вокруг шершавых каменных скал, ныряла в ущелья быстрых ручейков. Несколько раз тропинки сходились и расходились и путешественники становились в тупик, но, каким-то шестым чувством, верно, определяли правильный путь.
— Еще долго? — поинтересовалась изрядно уставшая Лида.
— Уже должны подходить, — медленно произнес Алексей, — помню, что шли мы с полчаса, максимум, минут сорок.
— Тогда скоро придем, — посмотрела на телефоне время Катя, — уже двадцать шесть минут идем.
— Устали? — спросила Лида.
— Еще четыре минуты и откроется второе дыхание, — констатировала Марина, — нам так физрук всегда говорит, когда мы уже пробежим пять кругов вокруг школы. Главное — урегулировать дыхание.
Деревья в этом месте росли очень часто, создавая непролазную чащобу. Казалось, что тропинка была огорожена неприступным забором без единого проема, и свернуть с нее просто не возможно. Солнце не проникало до самой земли. С одной стороны это было хорошо, жара не так сильно ощущалась, а с другой стороны, сумрак навевал гнетущее состояние одиночества и безысходности. В лесу было тихо, ни дуновения ветерка, ни крики птиц не нарушали это безмолвие. Если под ногой случайно хрустела ветка, это отдавало звонким треском.
— Как эта бедная Катрине ходила сюда каждый день? — Катя заговорила первая, видно всеобщее молчание начало действовать на нее гнетуще, — тогда наверно не было еще таких протоптанных троп. Приходилось перелазить через буреломы, страшно ей наверно было. И звери всякие тут еще, видимо, водились.
— Это точно, — подхватила Марина, — что то становится немного жутко от такой обстановки. Но, нас еще много, а она вообще одна ходила и каждый день. Настоящий подвиг совершала. Бывает, значит, такая любовь. И, сама Катрине выжила, и любимого своего спасла.
Так в разговорах прошли еще минут пятнадцать — двадцать. Лес начал заметно редеть, просветы между деревьями увеличивались, трава по обочине тропинки поднялась выше колена, а местами доходила до пояса. Голубизна неба отливала перламутром, явно ощущалась близость моря.
Настроение поднималось, гнетущее состояние отходило, оставляя место позитиву. Близился конец утомительной дороги по горной тропе. Уже явно хотелось солнца, тепла, морского бриза. Еще несколько минут и перед взорами путешественников открылись бескрайние морские просторы, когда голубизна неба плавно переходит в голубизну морской глади. От такого размаха сжимает в груди, и захватывает дыхание.
Рядом была устроена удобная беседка и столик из поваленных деревьев. Гладко отполированные сиденья, говорили о том, что посещения утеса происходят довольно часто. Путешественники удобно расположились, отдохнули, перекусили бутербродами.
— Мама, как здесь красиво, — восхищалась Катя, — это что-то волшебное, морская даль сливается с небом, и даже не видно горизонта, и какое огромное солнце.
— А как здесь высоко, — подхватила Марина, — кажется, что утес уносит нас в небо, и если бы были облака, мы бы, наверно их достали руками.
Со скалы действительно открывался потрясающий вид на горизонт, на отвесные скалы, на тихие морские волны. А в шторм, видимо здесь происходила отчаянная борьба: волны с особой напористостью набрасывались на камни, разбрызгивая мириады брызг, отступая, набирали новые силы и снова пытались покорить неприступные горные громады. И так изо дня в день, из года в год, из века в век. А горные скалы только смеялись над ревущим морем и дразнили его с высоты птичьего полета.
Если посмотреть с края скалы Катрине вниз, то морские волны казались игрушечными, а скалы у подножия — камешками. Где то далеко парили чайки в поисках мелкой рыбешки, отдыхали пароходы на легком бризе. Со скалы, нависшей над обрывом, открывающееся море казалось не только бескрайним, оно наполняло все окружающее пространство.
Но, самое потрясающее, от чего нельзя было оторвать глаз — это было огромное, ярко красное, пылающее жаром и растворяющееся в синеве солнце. Видимо, в этом месте особо сплетались ветряные потоки, и лучи солнца, отражали в воздухе ауру из тысячи огненных кругов, расплывающихся в небесной дали. Эти сказочные круги то прерывались в полукружия, то извивались по спирали, и, отражаясь в мельчайших водяных капельках, создавали необычайной красоты явление. Казалось, солнце окружено волшебным абажуром, который то появляется, то исчезает, то сужается, то расширяется. Этот абажур издавал вид живой субстанции, дышащей, растущей и умирающей на глазах изумленных зрителей. Небо и море, слившиеся воедино, горели и переливались сочными тонами, от ярко оранжевого до багряно красного. При этом абажур перемещался: то плавно плыл над поверхностью моря, то поднимался по диагонали. От чего это зависело, понять было не возможно, но и задумываться над этим не стоило. Хотелось как можно больше любоваться потрясающим зрелищем, чтобы запомнить все мельчайшие детали.
Пораженная Лида, как завороженная, достала видеокамеру, не глядя нажимала нужные кнопки и постаралась уловить на пленке необыкновенное чудо природного явления, свидетелями которого они стали. Ничего, более невероятного, и потрясающего еще не приходилось ей видеть. Действительно, в этом месте творились чудеса. Видимо природа благословила эти скалы, это море, это солнце. Недаром, именно в этих водах, по легенде спаслись от бомбежки два русских катера.
И тут ей ярко вспомнилась эта картина: высокий утес, огненное море в лучах заката, и крики чаек вдали. Она уже видела это в "кино". Это было в самом начале, еще там, в бухгалтерии, накануне отъезда. Еще раз, Бикишей приходил сюда, когда спрашивал совета у Великого Псатха, и, в ответ, ему засветила яркая ночная звезда. "Поистине, велика сила дольмена, — подумала Лида, — он привел меня на тот же самый утес, на который приходил Бикишей. Значит, странное "кино" — это реальная правда далекого прошлого. Это волшебное место, здесь нарты говорили с Богами. Поэтому, и Катрине здесь услышали Боги".