Магия взгляда. Часть 1: Руни
Шрифт:
Возразить им никто не решился, а ночью, когда все уснули, светловолосая ведьма сбежала. Через день прошел слух, что беглянка убита. Как можно укрыться от пришлых со сворой собак? Сам наместник Властителя взялся возглавить охоту на нелюдя. А среди местных пошли разговоры: “Убита? За что? Что плохого она им сделала? Хоть бы дождались, когда родит! Чем детеныш-то был виноват?” И обратно пришлым пришлось добираться лесами, стараясь избегать встреч с людьми Гальдорхейма, осудившими их.
Говорили, что Человек Двора, поддержавший тех пришлых, жестоко расплатился за это. Народ из какой-то глухой деревеньки, не глядя на титул, задал ему очень хорошую
Нужно было заставить Златоглазого выслушать эту историю, но к оскорблениям Хлуд не привык и был склонен прощать их не больше Вальгерда. “Попробуй сам разобраться хотя бы с крестьянами после поимки “зверюшки”!” — злорадно подумал он. Неожиданно Хлуд встрепенулся, стараясь удержать любопытную мысль, вдруг пришедшую в голову. “Может, стоит попробовать? Так или иначе, я ничем не рискую!” — подумал он.
Перед отъездом из замка Хлуд протянул Златоглазому кусок непрозрачного камня багрового цвета с налетом ржавчины на потемневшей цепочке.
— Это что? — сразу спросил его Вальгерд.
— Талисман против Рыси. Если ты хочешь поймать ее, то надень эту штуку. Красный камень, по слухам, отводит “голубые цветы”.
Не вдаваясь в причину подарка, Вальгерд взял его. Хлуд довольно кивнул: “Вот теперь я за нас не боюсь!”
Хлуд не боялся, поскольку не знал, что такое вручает Вальгерду. (Меж старого хлама в подвальчике замка хранилось немало занятных вещиц.) Хлуд надеялся, что Златоглазый, поверив в его “талисман”, бывший самым обычным булыжником, выйдет с ним против Рыси. Это было получше конфликта с местными!
Хлуд ненавидел Вальгерда, который так неожиданно занял его место. Сначала, считая, что богатство столичного гостя поможет жить в свое удовольствие, Хлуд предпочел подчиниться ему. Положение близкого друга тешило самолюбие, как и возможность управлять всей компанией старых дружков, для которых Вальгерд оставался чужим. (Прославляя его на пирах, они за глаза потешались над ним.)
Допуск на праздник Леса кое-что изменил, и влияние Хлуда ослабло. Возможность перестать быть изгоями стала для многих очень заманчивой, а последняя ссора с Вальгердом отчетливо показала “лучшему другу” его настоящее место.
Хлуд был слишком рассудочен, чтобы позволить Вальгерду вернуться в Лонгрофт или просто погибнуть, поскольку тем самым он бы лишился всего. Но толкнуть Вальгерда в лапы лесной Рыси… Это была бы идеальная смерть! Для всей шайки такая гибель бы стала знаком, напомнив о старой легенде и породив новую: Лес покарал чужака, оскорбившего Белую Рысь. Хлуд бы снова вернул себе прежнюю власть. Если же хорошо рассчитать, то и поместье Вальгерда перешло бы к нему.
Мысль могла показаться абсурдной, так как наследницей брата была Бронвис. Но Хлуд полагал, что имущество Вальгерда, если как следует постараться, станет наследием Проклятого. Орм не позволит жене взять его, так как друзья не одобрят такой шаг, а Победитель, несмотря на мелкие промахи, репутацией дорожит. (Хлуд, как и другие, готов был поклясться, что Орм и Бронвис сыграют свадьбу еще до зимы.)
Сборы были недолгими, вскоре ватага мчалась по лесу в сопровождении своры гончих собак. Все же они проплутали достаточно долго, поскольку “цветок” оказался единственным. (Слова Хлуда о появлении новых “растений” не подтвердились.) Был момент, когда людям казалось, что поиски безнадежны, но смесь суеверного страха и жадного любопытства упорно вела их вперед.
Обнаружив поляну с выжженным дроммом, они замерли. (Серый безжизненный пепел сказал о многом.) Увидев черный круг разрыхленной земли, Вальгерд было подумал, что поиск окончен: псы без труда возьмут свежий след.
Но собаки повели себя странно. Должно быть, почуяв запах, витавший в воздухе леса, они вдруг припали на брюхо и, подползя к черному кругу, покорно завыли. Ни крики хозяев, ни плети, ни пинки не сумели заставить их начать поиск лесного существа. От ударов собаки лишь поджимали хвосты, прижав уши, тихонько скулили и жались к голой земле. Вскоре стало понятно, что их невозможно сдвинуть с места.
Такое поведение псов пробудило в людских сердцах страх, и они от души пожалели, что согласились последовать за Златоглазым. Желая разрушить неприятное чувство тревоги, уже неподвластной рассудку, Вальгерд обратился к спутникам:
— Не сомневаюсь, что нелюдь где-то поблизости, вряд ли он ушел далеко!
Нелюдь! Слетев с его губ, это слово поразило их и в то же время расставило все по местам. Сначала они полагали, что Вальгерд, в силу традиций, наивно мечтает понравиться дикой лесянке, теперь же поняли, что он хочет поймать ее. Но намерение Златоглазого не оттолкнуло их. Глядя на черную землю, каждый подумал, что нелюдь, выжегший дромм, был не Рысью, а ведьмой.
Сбив носком сапога серый пепел с небольшого кустарника, Вальгерд заговорил:
— Необходимо обшарить лес! Мы разобьемся на группы…
Предложение не вдохновило, оно показалось рискованным. Нелюдь! Слово теперь выражало самую суть. Все легенды о белокурых красавицах леса, знакомые с детства, обрели вдруг пугающий смысл, всколыхнув в темных душах этих людей, потерявших веру в земные законы, потаенное чувство ужаса перед чуждой магической Силой, способной смести на пути всех и вся.
Они разделились для поиска на три группы. Направив одну из них в сторону мелкой речушки, которая, протекая по лесу, ничуть не мешала охотникам, а другую вдоль узкой дороги, Вальгерд вместе с третьей двинулся в чащу, где редко ступала нога человека. По слухам, там находилось болото, в котором гибли многие. Зная об этом, люди старались не ходить в ту часть леса, но Вальгерд полагал, что логово Рыси расположено именно там, так как охотники обходили опасный участок стороной. Словно прочтя эти мысли, один из дружков осторожно заговорил:
— Рысь здесь не при чем, там лесная Топь, а синие мшанны, которые выросли рядом, плохой ориентир!
Вальгерд не дослушал его, попытавшись ускорить бег лошади, но очень скоро был должен признать, что здесь лес не годится для скачки, и если он хочет сберечь коня, то придется спешиться.
Привязав свою лошадь к дереву, он пошел дальше и вскоре заметил густые заросли мшаннов. Головки плотного пуха у старых растений напоминали большие округлые валики, крытые темно-фиолетовым бархатом. Более молодые пуховки казались пронзительно-синими, а небольшие мягкие шапки росточков голубели, как небо. (Крестьяне Гальдорхейма ценили эти растения, набивая их пухом матрасы и тюфяки.) Заросли мшаннов предупреждали, что скоро трясина, однако казались вполне безопасны.