Магия взгляда. Часть 1: Руни
Шрифт:
— А зачем? Каждый должен найти себе дело по способностям и по душе. Если честно, то я не люблю ни приказывать, ни сражаться. Конечно, я тоже умею владеть мечом, только… Это не для меня. Ты же видела: свитки мне ближе оружия, колбы нравятся больше сражений. Но если бы даже я захотел управлять, то, скорее всего, пробудил бы ненависть местных, а не любовь.
— Почему?
— Потому что Вождь — свой. Самый лучший, но все же один из них… Тот, кто может увлечь за собой, заставить себе доверять.
— Ты не можешь?
— Я
…Грозовые темно-серые тучи… Горсть гальки, брошенной ветром в стекло… Барабанящий дождь… Но очаг согревал, в деревянных кружках дымился горячий отвар лесных трав, сладко пахли медовые соты в тарелке из глины… Ей было тепло и уютно… Дышалось на удивленье легко…
— Эрл, скажи, твой отец не пытался помочь найти тебе место среди остальных?
Улыбнувшись, он осторожно отогнул небольшую скобу у края светильника. Пламя усилилось…
— Отец любил меня. Галар и так сделал все, что мог… И даже больше, чем нужно! Ты знаешь, что пришло ему в голову после “развала” комнаты с Силой? — Лесянка давно уже знала о детском столкновении Эрла и “перекрестка”, который так напугал ее в первый день. — Мой отец почему-то решил, что я должен стать новым Хранителем и попытался внушить это Норту. Забавно?
— Наверное, Норту от этого было совсем не смешно! Вряд ли это приятно — услышать, что твое время проходит.
— Нет, Руни, ты ошибаешься. Каждый Хранитель мечтает о Смене. Он слишком тяжелый, их груз…
— Груз? Неужели петь песни так трудно?
— Баллады и песни, беседы — лишь внешний пласт. Что сокрыто за ним, знают лишь посвященные. Ты ведь слыхала об “обменном ребенке Хранителя”?
— Нет.
— Существует обычай: когда среди мальчиков четырех-семи лет выделяется явный лидер, который, скорее всего, поведет их и в будущем, то отец должен отправить ребенка к Хранителю и взять взамен сына Норта. До шестнадцати лет эти дети растут в чужих семьях.
— Зачем?
— Люди верят: прошедший “школу Хранителя” вряд ли способен причинить зло.
— И что? Эрл, я не понимаю, к чему ты ведешь! Как “обменный ребенок” связан со сменой Хранителя?
— Этим “обменным ребенком” был должен стать Орм. Но Подруга Хранителя, Влана, погибла, еще не родив. Ты слыхала ведь песню?
— Да.
— Ее смерть разрубила цепочку событий, предписанных силой традиции. Норт не мог забрать Орма к себе без обмена, и “школу” мой брат не прошел!
— Ну и что?
— Есть предание: если цепочка разбита, то близится Смена Хранителя. Мой отец, зная об этом, подумал, что эта роль для меня.
— Почему?
— Я не знаю. Наверно, он думал: сын Рыси — существо необычное, может и станет наследником Норта!
— Но Норт отказался?
— Напротив! Удайся эта попытка — Норт был бы рад, только вот…
— Только что?
Эрл рассмеялся:
— Отец не имел музыкального слуха и искренне верил, что я могу петь! Между тем вся округа считала, что младшему сыну Галара этого делать не стоит. Даже собаки, которые очень любили меня, разбегались, когда я пытался исполнить балладу. Их уши не выносили такого страшной пытки! Ты можешь представить? Хранитель, не умеющий петь!
Они долго смеялись. Руни хотелось, чтобы дождь никогда не кончался, и ей не пришлось уходить. Эрл очень много говорил о Хранителе… Рассказал, как Норт, зная, что Смены не будет, старался помочь ему, чем только мог.
— Понимание сил лесных трав, увлеченность старыми свитками, поиск утраченных знаний… Вряд ли я смог бы постигнуть все это один! — откровенно признался ей он.
Руни знала, что не сумеет объяснить сестре правду, поскольку вдруг поняла: Свельд совсем не желает ее слышать ее. Имя Эрла с недавних пор просто бесило сестру. “Значит, мне нужно попробовать все объяснить по-иному!” — мелькнуло у нее в голове.
— Что касается Орма, — опять повторила Руни, — то ты не права. Я совсем не пытаюсь ни избегать его, ни унижать.
— Неужели? Ты знаешь, что он тебя любит и все же…
— Что — все же?
Свельд очень смутилась.
— Ты знаешь, о чем я… — тихонько сказала она.
— Нет, не знаю! — ответила Руни, хотя поняла уже все. В сердце вдруг закипели обида и злость. — Объясни мне, пожалуйста, что я обязана сделать! Конкретно! А лучше подай пример!
— Что?!
— Покажи мне, как нужно ответить на страстное чувство! Фланн стал твоей тенью, как только ты поселилась здесь! Он действительно любит тебя! Почему бы тебе…
— Как ты можешь! Как можешь так говорить! Как ты можешь их сравнивать!
— А я не вижу особенной разницы, — жестко продолжила Руни, — и хочу знать, почему ты считаешь, что я унижаю отказом, а ты — нет! Пожалуйста, объясни, почему я обязана делать то, к чему я не готова, чего не хочу?
— Потому что мы вошли в его дом! Потому что все знают…
Она снова сбилась, замолкла.
— Что знают?
— Все знают: ты уже выбрала, а я — нет!
Руни знала, что в этом Свельд права, но смириться ей было трудно. Ответ пришел сам собой:
— Ошибаешься! Я никогда не давала Орму клятвы, не приносила Формулы Подчинения! Я свободна точно так же, как ты!
По щекам Свельд неожиданно хлынули слезы:
— Не знаю, не знаю, что ответить тебе… Неужели ты можешь бесстыдно отречься от Долга, от своего Назначения ради глупой гордости, просто из желания поиграть чужим сердцем! Ты вправду решила, что если помучить его, то Орм тут же предложит тебе вступить в брак?
— Свельд, о чем ты?
— О предсказании! Только не верь ему, потому что у Орма уже есть невеста!