Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир
Шрифт:
— Не раз! — с непонятной печальной насмешкой ответил посол.
— Так сними этот шлем! — захотелось выкрикнуть Орму, однако он не сумел разжать губ, ощутив странный холод в груди.
Но слова были лишними, так как мужчина, как будто услышав призыв, поднял руки и медленно снял с головы золоченый металл.
— Что, не ждал меня, Орм? — спросил он. — Ты считал, что обломки от стен схоронили нас всех? Ты ошибся. Ну, здравствуй, Орм Победитель, Герой Гальдорхейма… Мой старший обожаемый брат!
Орм не сразу опомнился. Если бы вдруг в башню
Орм сам видел, что сделал взрыв с бывшей комнатой Эрла. Поверить в то, что человек, находившийся там, сумел выжить, не смог бы никто. Но какие-то жуткие чары опять воскресили того, кого взрыв превратил в прах.
— Не верю!… Не верю!… — стучало в мозгу Орма, словно заклятье, но призрак не таял. Он просто стоял и смотрел на него.
— Эрл? — наконец тихо выдохнул Орм, все еще не решаясь поверить глазам.
Он быстрее поверил бы в чудо, останься Эрл прежним, таким, каким Орм его помнил. Однако в мужчине, с которым свела его жизнь, был не слишком похож на того, кого он называл своим братом. Исчезла открытость, из взгляда пропало тепло. Резче стали черты, четче властная складка у губ… Мало кто из служанок посмел бы поведать печали тому, кто стоял перед ним.
Необычный цвет глаз, чрезмерно больших для худого лица, вырез тонких ноздрей, позабытый контраст бледной, словно светящейся кожи и черных волнистых волос вдруг напомнили Орму о старом прозвище Эрла. Чужая кровь, чуждая раса, когда-то жившая в землях Гальдора… И, глядя на брата, Орм вдруг ощутил смутный страх.
Эрл всегда был красив, а теперь его облик обрел завершенность. Не мальчик, которым он помнил его, не наивный искатель утраченных знаний, далекий от мира и жизни, а воин, в любую минуту готовый принять новый бой.
Эрл стал ярче и проще, и в чем-то страшнее, опаснее. Странный, чужой… Безвозвратно ушло обаяние юности, вера в добро обернулась насмешкой над миром, любовь заменило презрением к тем, кто решился предать и убить. Незнакомая жесткость теперь проступала во всем его облике.
Орм совершенно не знал, как держаться с ним. Броская роскошь наряда, которым Эрл словно хотел подчеркнуть, что стал равным любому из тех, кто когда-то прозвал его Выродком, вызов, который читался в небрежных движениях сводного брата, надменность…
— Он стал совершенно другим! — промелькнуло в мозгу Орма. — Эти морщины у глаз… Или бледность? Я просто забыл о ней… Что же, он тоже из Рысей, как Руни и Свельд! А ведь мы с ним похожи…
Последняя мысль испугала его. Орму вдруг показалось, что в новом облике Эрла он видит себя, того Орма, которым отчасти он был до того, как женился на Руни, сломав свою жизнь. Словно кто-то поставил с ним рядом кривое зеркало, где отразилось все то, чем он раньше наивно гордился в себе…
— Что это со мной?! — промелькнула внезапная мысль. — Я теряю рассудок?! Откуда подобные мысли?
Орм с детства привык поддаваться порывам, считая, что лишь неудачник, лишенный всех радостей, будет копаться в себе. Он не мог, не хотел разбираться в
— Ты тоже на себя не похож! Ты начал думать, я — жить. Ты утратил, а я приобрел… — равнодушно и как-то устало заметил Эрл.
В тоне не было ни превосходства, ни снисхождения, словно он лишь констатировал факт, но такая бесстрастность задела сильнее открытой издевки.
— Когда-то ты мало ценил внешний блеск! — усмехнулся Орм.
— Тот Эрл погиб. Он остался в развалинах замка.
— А как ты…
Орм очень хотел бы спросить, как Эрл спасся, как выбрался из-под обломков, однако тот словно не понял вопрос.
— Агенор принимает любого, кто чем-то не похож на других. Я сумел доказать, что я нужен им. Там меня любят, мне верят. Для них я не Выродок, а равный им.
— Им? Кому? — спросил Орм. — Ливтрасиру? Тем детям, которые там взбунтовались?
— Не только.
— Зачем ты приехал сюда?
Вопрос был слишком прям, но Орм понял, что больше не может гадать, что здесь нужно тому, кого все посчитали погибшим. Эрл раньше не лгал. Орм надеялся, что он ответит ему откровенно, однако ошибся.
— Ты знаешь. Ты же читал, что писал Ливтрасир? — с непонятной насмешкой спросил его Эрл. — Я успел повторить это несколько раз… Агенору нужен союз с гальдорхеймскими вирдами. Если “Служба” сумеет опять захватить Агенор, наделенные Силой погибнут. Однако, укрывшись в Гальдоре, они смогут выжить. Взамен разрешения жить здесь они вам помогут за ваше короткое лето взрастить здесь такой урожай, о котором в Гальдоре не смели мечтать. Если ты полагаешь, что сделка возможна, я готов обсудить договор. Я пробуду здесь несколько дней и надеюсь, что времени хватит.
— Ты лжешь! Маги там, в Агеноре, способны на все, “Служба” вас не пугает! Ответь: ты приехал за ней? Договор — лишь предлог! Ведь тебе нужна Руни? Я прав? — хотел выкрикнуть Орм, но смолчал. Он боялся, что эта догадка, облекшись в слова, станет правдой.
— Свельд знала, чем это закончится! Будь проклят день, когда прибыл гонец! — думал Орм, возвращаясь к себе.
Он твердил, что боится лишиться не Руни, а редкого Дара, который способен сберечь ему замок и жизнь, что он хочет быть вместе со Свельд, что мечтает о дочери. Но Орм уже понимал, что Судьба, сделав резкий виток, вновь вернула его в старый круг безнадежных страстей. Появление Эрла опять пробудило его ревность, снова заставило…
— Нет! Я не дам! Не дам Руни разрушить мне жизнь! — повторял он, жалея, что время не повернуть.
“Если бы я узнал, что посланник — Эрл, я бы мог попытаться начать все сначала… За месяц случается всякое… Есть семьи вирдов, где жены по несколько лет не рожают, и вдруг… Почему же я сам, добровольно, отрекся от супружеских прав? Почему я решил, что уже ничего не изменишь? Жди Руни ребенка, она бы уже не ушла! А теперь слишком поздно…” — подумал Орм, зная, что он согласится терпеть равнодушие Руни, мириться с ее отвращением, если она будет рядом. Ему нужны обе: и Руни, и Свельд.