Магма
Шрифт:
Кузнецова самого терзали сомнения. Быть может, он в чем-то ошибся, что-то не учел или пропустил. Возможно, Мигранов ошибся в датировке события. Ведь сколько хронологических ошибок в истории! А потом, существуют погрешности в определении длительности земных суток, незаметные для года, но существенные для тысячелетий. Быть может, дата предсказана неточно, ошиблись где-то на пару веков? В этом случае и контакт отодвигается на двести лет, Этот срок Кузнецову не прожить. Не увидит он контакт собственными глазами.
Незаметно для себя Кузнецов уснул,
9.25 a.m. no стандартному времени востока США, 22 июля
(19.55 по времени Дели, 22 июля)
– Продолжается эвакуация гражданского населения с Гавайских островов. Прошла ночь нервов, и наступило утро.
Дождь кончился, погода стоит ясная, волнения на море, нет. По-прежнему в крупнейших аэропортах и морских портах наблюдается столпотворение людей. Эвакуация проходит достаточно организованно, нужно отдать должное губернатору Гавайских островов.
Кое-кто из эвакуирующихся людей возвращается назад, в свои родные дома. Люди устали от ожидания. Они говорят, что смогут пережить землетрясение в родном доме. Уходят также многие из тех, у кого совсем никого нет на континенте...
– ... Совершенно непонятно. Дата землетрясения наступила, а Гавайские острова по-прежнему находятся там, где им положено быть. Возникает естественный вопрос: а произойдет ли вообще землетрясение? Возможно, эта эвакуация – бессмысленная трата денег. Если землетрясение не произойдет, то я бы на месте президента даже не пытался выставить свою кандидатуру на следующих президентских выборах. Эта ситуация ударит не только по президенту, пострадает престиж всей демократической партии...
12.15 a.m. no стандартному времени Востока, 22 июля
(22.45 по времени Дели, 22 июля)
– Видимо, эвакуацию следует прекратить. Это сотни миллионов долларов, которые вылетают в трубу каждый час. На эвакуацию уже израсходовано два и три десятых миллиарда долларов. Сколько еще мы можем позволить себе потратить! Каждый день нахождения жителей Гавайских островов вне своего дома будет оплачиваться налогоплательщиками. Я не считаю убытки от простоя промышленного и туристического бизнеса на Гавайских островах!..
– В данном случае глава администрации Белого дома выразил свое личное мнение. Пока президент не отдавал приказа об отмене эвакуации.
– Да, но что, если землетрясения не произойдет по истечении 22 июля во всех часовых поясах?
– Вы спросите меня об этом завтра...
3.08 p.m. no стандартному времени Востока, 22 июля (1.38 по времени Дели, 23 июля), Центр по контакту
– Кто здесь этот самый Кузнецов? – раздался окрик из-за спины. Женя повернулся
– Я не «этот самый», – ответил Евгений, глядя на лощеного пожилого человека. Лицо было ему знакомо, вот только откуда? – У меня имеются различные ученые степени, если у вас имеется время, я могу вам перечислить...
– Я плевал на ваши степени, – оборвал его знакомый незнакомец.
У него был низкий лоб, редкие волосы и маленькие, глубоко посаженные глаза. Неприятный тип.
– Мои степени не так легко давались, – произнес Кузнецов. – Но раз вы так пренебрежительно к ним относитесь, позвольте плевать на ваши степени.
– Я глава администрации Белого дома. Все правильно. Значит, Кузнецов видел его по телевизору.
– Я должен трепетать при этих словах? – язвительно спросил Кузнецов.
– Женя, не надо, – прошептал Раш.
– Вовсе не обязательно, – произнес глава администрации. – Мы распускаем ваш Центр по контакту.
– Вы не имеете права! – воскликнул Раш. – Создание этого Центра – указ президента.
– У меня нет времени с вами спорить, – произнес глава администрации. – Президент издал указ, он же его и отменил. Мы больше не занимаемся этой ерундой.
Глава администрации повернулся, чтобы уйти. Кузнецов продолжал стоять, глядя ему в затылок.
– Ваш рейтинг упадет, если вы эвакуируете людей, а землетрясения не произойдет, – произнес Кузнецов. – Но он также упадет, если вы вернете людей на острова, а их поглотит морская пучина вперемешку с раскаленными маг-мовыми потоками, извергающимися из земли.
Глава администрации резко повернулся и подскочил к Кузнецову почти вплотную.
– Наш рейтинг не ваше дело, – прошипел он. – А здесь не ваше место! Ваше место в клинике для душевнобольных!
– На вашей совести будет полтора миллиона загубленных жизней. Поэтому слово «импичмент» окажется для вас слишком мягким. Я бы употребил слово «тюрьма».
Глава администрации отстранился от Кузнецова. В его глазах не было понимания. Отчуждение и непонятная ненависть.
– Вы должны в течение часа освободить помещение! – громко объявил второй человек. Глава администрации выразительно посмотрел на Кузнецова. После этого они стремительно покинули зал.
– Я попытаюсь позвонить президенту, – пообещал Раш. – Они не могут так просто закрыть нас.
Кузнецов содрал со своей рубашки прицепленный пропуск и, кинув его на пол, ударил по пропуску каблуком.
– Женя, не срывайся, – попросила Элен.
– Я больше не хочу заниматься этим! – отчаянно воскликнул Кузнецов. – Какой в этом смысл, если меня никто не слышит! Может, их нет, этих камешков на дне!
– Я попытаюсь все устроить, – сказал Раш..
– Мне плевать на все!
5.40p.m. no стандартному времени востока США, 22 июля