"Магнолия" в весеннюю метель
Шрифт:
Кундзиньш наморщил лоб, отчаянно стараясь вспомнить, потом беспомощно пожал плечами.
— Извините…
— Выйдем в коридор. Бывает, что реконструкция ситуации помогает восстановить в памяти, — предложил Войткус. Подражая речи и манерам Кундзиньша, он продолжал: — Небольшой следственный эксперимент, если вы не возражаете.
Дверь отворилась не сразу. Когда Войткус нажал на нее плечом, в коридоре что-то упало с глухим стуком. Это оказался портфель Находко, который он прихватил с собой в отпуск потому, что в портфель помещался фотоаппарат с лампой-вспышкой
Приходилось начать все сначала. Он отвинтил крышку бутылочки, кисточкой нанес на ручку двери серебристый порошок, потом приложил сверху клейкую пленку.
— Кто из нас тут хватался за ручку — ты, Имант? — грозно вопросил он. — Тут, самое малое, пять разных отпечатков…
— Все сходится. Товарища Кундзиньша, Астры, Талимова, мои и таинственного утреннего посетителя.
— Образец Кундзиньша у меня уже есть, ты тоже никуда не денешься, — ухмыльнулся Находко. — Теперь посмотрю-ка я «дипломат».
Кундзиныиу и в коридоре не удалось связать прервавшуюся нить воспоминаний. Он посмотрел на дверь, на потолок, засунул руки в карманы — ничто не помогло. Пришлось вернуться в комнату..
— А вы уверены, что рукопись не унесла Рута Грош?
— Если в этом мире я вообще в чем-то уверен, то это в ее порядочности. Голову могу прозакладывать! И в конце концов, к чему ей моя докторская?
— Здесь вопросы задаем мы, — механически ответил Мурьян, затем задумался. — А и в самом деле, на черта ей?.. С другой стороны, может, она и знакомство с вами свела только ради рукописи?
— Скажите, товарищ Кундзиньш, — поспешил спасти неловкую ситуацию Войткус, — а каковы ваши версии? Вы, как ученый, конечно, привыкли разбираться в непонятных явлениях, анализировать закономерности… Кто-нибудь здесь искал дружбы с вами? С кем вы проводили свободное время? Кто сидит за вашим столиком в столовой?
— Хорошо, отвечу и на эти вопросы, — согласился Кундзиньш, преодолев внутреннее сопротивление. — Дружеские отношения у меня единственно с дамой, о которой ваш товарищ позволил себе высказаться некорректно. За нашим столиком сидят еще супруги, ученые из Эстонии: член-корреспондент Академии наук Карел Лепик с супругой, люди весьма уважаемые. Я чувствовал бы себя польщенным, если бы он ознакомился с моей диссертацией, хотя надежды на это мало. В его возрасте это было бы лишним затруднением.
Войткус мысленно вычеркнул Лепиков из списка подозреваемых. При всем желании трудно было представить в роли похитителей этих трогательных стариков, выглядевших представителями давно ушедшей эпохи, и в ушах прозвучало язвительное замечание Вобликова относительно их старческой глухоты: «Без ущерба, нанесенного временем, античные статуэтки лишились бы половины своей привлекательности».
— Кроме того, здесь отдыхает еще мой старый знакомый профессор Вобликов, секретарша нашего института Ирина Владимировна Перова, уже упоминавшийся кандидат наук Мехти Талимов. Есть еще несколько коллег, с которыми я здороваюсь издали, например…
— Друзья, мы топчемся на месте, — прервал его
Они попрощались с Кундзиньшем и попросили его не уходить далеко, и тем более — никому не рассказывать о его беде.
— А Талимов и Апситис? — напомнил Кундзиньш. — Их тоже следовало бы предупредить.
— Это мы сделаем сами.
«Производственное совещание» состоялось в солярии на крыше. Оказалось, что и во время отпуска они не в силах отказаться от бюрократической привычки — начинать любое дело в соответствии с заранее разработанным планом. Однако вся прославленная коллегиальность на этот раз вполне могла выразиться в добровольном подчинении решениям начальства, вот только взять на себя эту роль пока еще никто не пожелал, хотя в глубине души каждый был уверен в собственном превосходстве над всеми остальными.
Да, только в мыслях Гунта могла себе признаться в том, что она умнее мужчин с ее курса. Но придет время, когда у гадкого утенка вырастут широкие лебединые крылья. И тогда они с Сашей поднимутся на такую высоту…
Гунта сняла шерстяную кофту.
— Жарко.
Хотя ветер и дул здесь с удвоенной силой, так что временами казалось, что дом раскачивается, все же под защитой плексигласовых щитов стояла воистину тропическая температура.
— Мне на сей раз придется вас огорчить, — сказал Зайцис и встал. — Своя жена как-никак ближе чужих секретов, и через полчаса уходит рижский автобус. Меня можете использовать только в качестве полномочного посла по чрезвычайным поручениям.
Остальные с облегчением вздохнули, так как в глубине души побаивались Владимира в качестве самодеятельного детектива.
— Скажи Маруте, что утренние события связаны с нашим новым заданием, — посоветовал Приедитис. — Милицейские жены не очень избалованы, а твоя в особенности… Но и мне надо поторопиться. Поговорить с дамами по горячим следам.
— Жозите оставь мне, — попросил Мурьян. — Я все равно собирался сегодня прочесать районный универмаг. Ну, и заодно…
— Настоящая женщина никогда не прощает, если ее посещают только «заодно», — предупредила Гунта. — А мы с Сашей возьмемся за персонал, правда, милый?
Войткус поморщился, но промолчал.
— Если диссертация действительно украдена, а не потеряна, она сейчас находится уже за тридевять земель. Не булавка же, которую и здесь можно спрятать, — продолжала она.
— Ты полагаешь, здесь действовал человек со стороны? Что же, версия, заслуживающая внимания… — согласился Зайцис.
— Это бросает тень на вашу обожаемую Жозефину. Не вижу никого другого, кто мог бы пробраться сюда незамеченным, — заключила Апсите не без злорадства.
— Но смысл, какой в этом смысл? Объясните мне, какой мотив, и я назову вам похитителя, — заявил Мурьян.
— Прежде всего надо выяснить — каким образом, а потом станем ломать голову и над причинами, — рассудительно заметил Войткус. — По-моему, самым убедительным был бы объединенный вариант: рукопись прибрал к рукам кто-то из обитателей дома, а из дома вынес ее уже посторонний.