Македонские легенды Византии
Шрифт:
Вернемся, однако, к событиям Болгаро-византийской войны. Только разгромив мадьяр, Симеон дал согласие начать переговоры о мире, потребовав у Льва Мудрого в виде аванса бесплатно вернуть всех своих пленных соотечественников, выкупленных византийцами у венгров. Оскорбленные византийцы решили дать еще одно сражение, но в 896 г. в битве при Булгарофиге потерпели очередное поражение179. Симеон продолжил свой поход на Восток, а у византийцев не оставалось сил для того, чтобы воспрепятствовать его продвижению. Письма Льва Мудрого болгарину, в которых василевс напоминал об общности их веры, ничего не дали.
Ситуацию попытался поправить и патриарх Николай Мистик, также отправивший Симеону несколько посланий. «После того, – убеждал он Болгарского царя, –
Увы, все было тщетно – Симеон хорошо понимал интересы своего государства и не поддался на льстивые уговоры. И тогда царь пошел на крайнюю меру: он вооружил арабских пленников, которым пообещал свободу, и направил их на болгар. Только после этого Симеон одумался и решил заключить мир с Византией на условиях выплаты ежегодной дани181.
Надо сказать, Льву Мудрому сильно повезло, что война с болгарами по времени не совпала с отражением арабских атак. Но вскоре сарацины напомнили о себе. После того как Никифор Фока Старший покинул Италию, отправившись на войну с болгарами, арабы заметно активизировались. В 902 г. халиф аль-Муктафи приказал эмиру Ифрикии Ибрагиму отречься от престола в пользу сына. Тот повиновался, однако, желая найти себе новые владения, объявил, будто собирается в хадж в Мекку, но пройдет туда через христианские земли. С войском во главе он перебрался в Сицилию, осадил и 1 августа 902 г. взял греческую крепость Таормину. Всех пленных, отказавшихся перейти из христианства в Ислам, он казнил после жестоких мучений, включая и местного епископа. Через месяц Ибрагим высадился в Южной Италии и осадил крепость Региум, которую также вскоре взял штурмом. Планы сарацинского вождя простирались до захвата Рима, но вскоре он умер, а его войско, получив отступное, вернулось на родину182. Таким образом, в 902 г. византийцы окончательно утратили свое влияние на Сицилии, которая прочно перешла в руки сарацин.
Война с мусульманами продолжалась и на Пелопоннесе, население которого особенно донимали критские и сирийские пираты. В 902 г. арабский правитель Дамиан со своим флотом опустошил острова Эгейского моря, затем вошел в Пегасейский залив и произвел нападение на город Димитриада. Хотя горожане оказали отчаянное сопротивление, Димитриада была взята штурмом, после чего многие острова Архипелага стали добычей мусульман, включая остров Лемнос, захваченный арабами в 903 г.183
Весной 904 г. император Лев Мудрый направил громадное войско – говорят, насчитывавшее почти 100 тысяч воинов, к аль-Хадасу, сжигая все на своем пути и опустошая окрестности. Но ввиду того, что византийцам грозила опасность со стороны арабского флота, сухопутная кампания развития не получила184.
А в 904 г. пришла весть, что бывший римский стратиг Лев Триполийский, а ныне гулям Зарафы, перебежавший к арабам и даже принявший Ислам, с мусульманским флотом направляется к Атталии, откуда сам был родом. Город оказался беззащитным перед арабами и быстро пал. Как говорят, победителям досталась сказочная добыча: почти 5 тысяч византийцев попало в плен, а 4 тысячи пленных мусульман освобождены Львом, захвачено 60 греческих кораблей, на которых перевозили громадное количество золота, серебра, различной утвари и рабов. Добыча была настолько велика, что доля каждого участника в этом походе достигала тысячи динаров.
Впрочем, Лев Триполийский не думал этим ограничить свой поход: его планы шли гораздо дальше. Он замышлял нападение на Константинополь. Рассказывают, будто ренегат говорил: «Я дойду до царственного города и возьму его; если же это не удастся, то для меня достаточно похвалиться тем, что я дошел до столицы государства ромеев и потратил на нее стрелы». Навстречу ему царь отправил друнгария флота Евстафия, который, однако, не решился дать сражение сарацинам ввиду их явного численного превосходства. Как следствие, враги беспрепятственно вошли в Геллеспонт и завладели Абидосом, главным таможенным пунктом Византии. Затем они дошли до гавани Парии, являвшейся ключом к проходу в Мраморное море. Срочно навстречу им император направил с флотом протасикрита Имерия, но тот разминулся с арабами.
После этого по непонятным причинам Лев Триполийский внезапно изменил свои планы и повернул к Фессалоникам. Это нападение застало жителей богатейшего города Римской империи врасплох. Они узнали о предстоящей осаде от протоспафария Петронаса, направленного василевсом для организации обороны города. Поскольку времени для серьезных фортификационных мероприятий почти не осталось, многоопытный Петронас посоветовал фессалоникийцам возвести нечто вроде подводного вала, препятствующего арабским кораблям подойти к берегу. Работа была в самом разгаре, когда неожиданно появился другой царский полководец, стратиг Лев Хитцилак, назначенный ответственным за оборону города. Согласно приказу василевса, Петронас срочно отзывался в Константинополь.
К несчастью, Хитцилак остановил ранее начатые работы, взамен приказав укреплять сухопутные стены – вариант, заранее обреченный на неудачу. Впрочем, и он недолго командовал обороной, поскольку случайно упал с лошади и сильно разбился. Его заменил стратиг Никита, поспешивший позвать для обороны города славян, населявших окрестные земли, но реальной помощи от них не получил – пришло всего несколько малочисленных отрядов185.
29 июля 904 г. арабский флот появился у мыса Ембол, что у входа в городскую гавань. Арабы не сразу предприняли штурм, но вначале Лев Триполийский внимательно исследовал городские укрепления. Затем сарацины попытались подойти к морским стенам Фессалоник, но были остановлены тучей стрел, которые искусно метали славянские воины, нанятые византийцами. Небольшая группа арабов попыталась вплавь достигнуть берега и даже приставила лестницы к крепостным стенам, но была буквально сметена градом стрел сверху. Пока шел бой, стратиг Никита обходил византийских солдат на крепостных стенах и своими словами укреплял их сердца186.
В этот день арабы не имели успеха, но назавтра продолжили штурм города, выдвинув осадные орудия, метавшие в стены громадные камни. В последующие дни мусульмане продолжили атаки с суши и с моря. Они связали попарно свои суда, соорудив на них высокие башни, и оттуда поражали защитников Фессалоник стрелами. Атаки продолжались, горожане были объяты паникой и уже думали только о том, как бы спастись, но спасение не приходило. Отцы и матери прощались со своими детьми, возлюбленные – друг с другом, кругом стоял плач и стенания187.
Между тем арабы ворвались в город, и началось массовое побоище. Сарацинский меч не щадил никого – дети и взрослые гибли, пораженные острой сталью. Алтари церквей заполнились трупами павших горожан и воинов, а в это время арабы, среди которых особенно бесчинствовали берберы, сгоняли толпы пленных мирных жителей. Раненые и ослабевшие греки тут же добивались пьяными от крови сарацинами, остальные распределялись между победителями.
Среди плененных византийцев оказался даже царский евнух Родофил, отправленный в Фессалоники для передачи жалованья сицилийскому войску, воевавшему с сарацинами на острове. Но хитроумный сановник каким-то чудом сумел передать деньги своему слуге, бежавшему из арабского плена. Когда об этом узнал Лев Триполийский, он вызвал к себе Родофила и задал один вопрос: «Где деньги?» Евнух ответил, что их уже при нем нет, за что был забит палками до смерти188.